«Когда мы прочитали сценарий, нам там вообще ничего не понравилось»
Вы подавали в суд на авторов из-за использования имени Александра Белова. Сейчас «Движение вверх» может стать самым кассовым фильмом за всю историю российского кино. С вами не пытались как-то помириться, удалить конфликт внесудебно?
Последний разговор по телефону был где-то в сентябре 2016 года — и все. Больше они не отвечали. Только в суде наш адвокат встречался с их адвокатом.
Как происходило ваше знакомство со сценарием?
Позвонили из Москвы, сказали: мы сотрудники «Студии Тритэ», привезем вам сценарий фильма. Вам и [вдове тренера Владимира Кондрашина] Евгении Вячеславовне Кондрашиной. А через пару дней приедем подписать договор. Потом позвонил [член сборной СССР по баскетболу 1972 г.] Иван Едешко, говорит: такой фильм хороший, такой фильм! Надо подписать, все очень классно. Я говорю: Вань, ну приезжай, раз ты говоришь «классный», наверное так и есть.
Но когда мы прочитали сценарий, нам там вообще ничего не понравилось. Я сразу сказала: это сказка. Здесь нету никакой правды, кроме Мюнхена, трех секунд и фамилий героев. Остальное все сказка. Евгения Вячеславовна вообще пришла в ужас.
Евгения Кондрашина попросила поменять имя героя?
Она не просила изменить фамилию, она просила изменить сценарий. Так как это все-таки было сделано, я тоже попросила убрать больного Сашу и сделать так, чтобы он здоровый был в фильме. Но они на это не пошли. Мол, зрителю это нужно слезу вышибать. И поэтому мы подали в суд иск с запретом об использовании имен. Они Евгении Вячеславовне пошли навстречу. Изначально в фильме я тоже была. Девушка Саша шла под фамилией Овчинникова. Потом фамилию переделали, и она стала Сашей Свешниковой. А Сашину фамилию так они и оставили.
А вас бы устроил вариант, если бы ему тоже фамилию поменяли?
Устроил. Потому что там не Саша показан, а вообще непонятно кто.
Слышал, что людям — прототипам героев предлагали деньги, вроде в районе 300 тысяч, чтобы они не высказывались о фильме плохо.
Я читала договор. Там написано, что после подписания договора и получения денежных средств все наши высказывания будут принадлежать этой студии, вроде как интеллектуальная собственность. Мы не имеем права в течение пяти лет высказываться плохо о фильме, а только в хвалебных выражениях.
Как относились к Никите Михалкову до этой истории?
Нормально. Не могу сказать, что хорошо, не могу сказать, что плохо. Есть Михалков — и есть, фильмы снимает — и снимает. Какие-то фильмы нравились, какие-то не нравились.
Просто очень многие люди не понимают, почему мы, родственники, против фильма. Потому что если бы про их родственников снимали то, чего не было, и приписывали им какие-то болезни, какие-то действия — я бы посмотрела, как вот эти люди заговорили тогда, если бы это их коснулось. Вот ваших родственников, к примеру?..
Я бы действовал примерно как вы.
Может, фильм всем и нравится за счет актеров — на здоровье. Там все-таки Машков, Гармаш. Но у меня своя позиция.
К актерам, кстати, есть негатив у вас?
Никакого негатива. Они сыграли просто отлично. Было просто приятно смотреть, как этот Смоляков играет, Машков, Башаров. Я вообще Машкова очень люблю как актера. Единственное — что актер, играющий Сашу Белова, вообще на него не похож ни в чем. Ни в поведении, ни в поступках, ни внешне — никак.
Фильм снят в патриотическом ключе. Но в баскетболе тех времен были и негативные моменты. Была обструкция игроков 77-го года с лишением званий за «таможенный скандал». Этот момент стоило отразить в кино?
Обструкция всегда была, не только в 77-м году. Она была и в 73-м, в отношении Олимпийских чемпионов Ивана Дворнова и Алжана Жармухамедова были разные коллизии. А потом устроили в 1977 году показательную порку. Саша тогда взял это на себя, потому что в той сумке не только его были вещи. Он просто сказал: «Да ладно, меня простят, скажу, что моя сумка». Ну и сказал.
Стоило ли обращать на это внимание в фильме? Я считаю, что нет. Там и так уже обратили внимание на все таможенные дела, показали, что они везут приемники. Но это так и было. Тем более что в небольших количествах можно было везти.