В деле "Таранекс против Латвии" осужденный за взятку жаловался на использование диктофона, тайную запись разговоров, их монтаж, а также на незаконный обыск. В итоге ЕСПЧ постановил, что Латвия должна заплатить ему 9000 евро в качестве моральной компенсации. Ибо нет уверенности, что без вмешательства правоохранительных органов исход дела был бы тем же.
Поскольку на "провокацию взятки" и "подстрекательство" защита жаловались в целом ряде громких дел KNAB ("Юрмалгейты"-1,2; "дело нефте-бизнесмена Васильева", "дело Одерова", "дело Лабазникова" и пр.) остановимся чуть подробнее на нюансах "дела Таранекса", чтобы понять, в чем же ЕСПЧ усматривает элементы провокации.
Ознакомиться с полным текстом решения можно здесь.
Спорные шубы
В начале "нулевых" Айвар Таранекс работал старшим судебным исполнителем в суде Видземского предместья Риги. На рабочем месте его и задержали "с поличным" сотрудники ONAB (тогда именно эта структура занималась подобными делами). Произошло это в декабре 2001 года, и вменили Таранексу тогда сразу 2 статьи: получение взятки и злоупотребление служебным положением.
Этому предшествовали жалобы сразу нескольких бизнесменов, который утверждали: Таранекс требует с них необоснованные выплаты (то есть взятки).
Обстоятельства операции ONAB при этом были таковы. 9 ноября 2001 года по иску одной частной компании против другой, было арестовано движимое имущество последней. Суд выдал ордер и 19 ноября состоялся арест имущества, которое состояло из шуб. Взысканием занимался судебный исполнитель их конторы Таранекса (Контора судебных исполнителей Видземского предместья Риги). Шубы были перевезены из одного склада на другой - принадлежащей фирме-взыскателю.
Представители первой фирмы позвонили Таранексу с просьбами убедиться, что товар хранится в надлежащих условиях, что ему ничего не угрожает. Судебный исполнитель (как он утверждает), решил перевезти шубы на склад независимой стороны. Однако это уже стоило денег, поэтому он и попросил секретаря выписать счет на 500 латов для фирмы-хранительницы товара.
И тут новый поворот: 28 ноября 2001 года первоначальное решение суда было отменено. Одновременно суд вынес постановление немедленно вернуть шубы первой фирме. После этого (14 декабря 2001 года) представитель второй фирмы отправился в полицию с жалобой на то, что с него требуют 500 латов без всяких оснований.
Дальше адвокат обиженной фирмы созвонился с тем судебным исполнителем, который занимался делом. Между ними состоялся такой диалог:
Судебный исполнитель: - Он должен вернуть шубы. Есть решение суда. Ты не знал?
Адвокат: - Да, но, возможно, мы могли бы уладить все другим путем?
Судебный исполнитель: - Не я. У меня есть решение суда, что нужно вернуть имущество. Там сказано "Вернуть". Ты понимаешь? И я не могу ничего сделать с этим.
Адвокат: - Но я могу поговорить с [Таранексом]?
Судебный исполнитель: - Да, ты можешь. Позвони [Таранексу].
Далее состоялось несколько телефонных и личных разговоров, между заинтересованными сторонами и Таранексом. Они записывались, потому что начался оперативный эксперимент.
Взяточнику дают деньги
В итоге бизнесмен пришел в офис Таранекса с пачкой меченых денег. Разговор между ними записывался и звучал так:
Бизнесмен: - Я принес деньги.
Таранекс: - Сколько?
Бизнесмен: - Ну, 500, как договаривались.
Таранекс: - Да, там что-то было для [судебного исполнителя], сколько там было?
Бизнесмен: - Я попрошу вас [сделать это], вы [сделаете это] сами. Я не хочу.
Таранекс: - Да, хорошо.
Бизнесмен: - Нет, подождите. Мне нужно [документ с печатью].
Таранекс: - Я пойду, я пойду, я пойду, печать. [неразборчиво] да?
Бизнесмен: - Да, да.
Таранекс [уходит] : - У кого печать? (говорит с коллегами)
Бизнесмен: - Слушай... твой счет [деньги], так, на всякий случай, вы поделите сами, я не знаю сколько будет для [судебного исполнителя].
Таранекс: - ОК, да, хорошо, да.
Бизнесмен: - Ты думаешь, все ОК?
Таранекс: - Да.
По словам Таранекса, во время разговора собеседник пытался дать ему деньги в руки. А потом положил на стол. Потом будущий обвиняемый узнал, что бизнесмен положил деньги под книги на столе Таранекса, когда тот вышел из кабинета в поисках печати.
После передачи конверта Таранекса задержали в кабинете. Сам Таранекс настаивал: он думал, бизнесмен забрал деньги с собой, чтобы расплатиться с судебным исполнителем. Однако на его руках нашли следы химикатов. А при последующем обыске в кабинете (18 декабря 2001 года) на столе Таранекса между книгами нашли 500 латов.
На следующий день полиция уведомила судью о произошедшем обыске.
Обвинение: "Он получил взятку"
В Латвии Таранекса признали виновным. Ему вменили получение 500 латов за то, что шубы останутся на складе заинтересованной стороны. Однако обвиняемый настаивал, что требование денег было законным, а записи разговоров были "подправлены" (отметим от себя: позже на монтаж жаловались многие осужденные по аналогичным делам. -- авт.)
Мало того, уж очень настойчиво ему давали деньги. Так, в день передачи денег, его вообще не было в офисе. Однако судебный исполнитель, который работал с делом, позвонил Таранексу и сообщил, что бизнесмен явился, отказывается принимать решение суда и настаивает, чтобы Таранекс приехал лично.
Далее, во время разговора с бизнесменом, Таранекс спросил: сделал ли тот аванс платежа? В ответ бизнесмен положил банкноты на стол Таранекса. Тот, в свою очередь объяснил, что деньги нужно платить судебному исполнителю. Потом он пошел за печатью, а когда вернулся - денег не было. По его версии, он просто подумал, что бизнесмен забрал их обратно. Денег он не трогал, а краска на его руках появилась каким-то другим образом....
Однако суд в Латвии поверил обвинению и свидетелям, которые настаивали, что Таранекс требовал взятку. Бизнесмен-"взяткодатель" в свою очередь пояснил, что он пошел в полицию, так как у него не было денег. Там ему дали необходимые 500 латов и началась операция с записыванием разговора.
Промежуточный финиш был таким: в марте 2005 года Рижский окружной суд признал Таранекса виновным в получении взятки при отягчающих обстоятельствах и злоупотреблении служебным положением. И приговорил его к 5 годам тюрьмы. Последующие суды оставляли этот вердикт в силе.
Верховный суд ЛР поднял было вопрос о законности доказательств, поскольку обвиняемый настаивал против него была проведена провокация. Однако в итоге решил, что это не подтверждается другими доказательствами.
ЕСПЧ: зачем так настойчиво уговаривали?
В итоге, исчерпав все инстанции в Латвии, осужденный обратился в ЕСПЧ. Споры о вине Таранекса продолжились и в там. Таранекс настаивал, что никогда не просил взятку и просто стал жертвой провокации. В ответ представители Латвии уверяли, что Таранекса никто не заставлял брать деньги. Наоборот, это он настаивал на выплате и даже угрожал заинтересованному бизнесмену, что в противном случае шубы вернут другой фирме.
Судьи ЕСПЧ в целом признали доказательства против Таранекса законными. Однако суд задался вопросом: не был ли оперативный эксперимент подстрекательством? При этом ЕСПЧ отметил: в материалах дела не было указаний на предыдущие судимости Таранекса или другие обстоятельства, свидетельствующие о его возможных противозаконных деяниях. То есть: до "оперативного эксперимента" он был перед законом чист...
Изучив в материалы дела, ЕСПЧ также решил: Таранекс никогда не просил взятку по своей инициативе. Наоборот, это его собеседники - бизнесмен и его адвокат - говорили о деньгах. Судьи ЕСПЧ подчеркнули важность такого момента: в день передачи денег Таранекса даже не было в офисе. Это "взяткодатель" настаивал на его присутствии, отказываясь принимать копии документов у судебного исполнителя.
Таким образом, говоря о "подстрекательстве", Таранекс не так уж и неправ, -- сделали вывод европейские судьи. И латвийскому суду следовало тщательнее оценить, не было ли тут момента провокации.
ЕСПЧ также напомнил: это обвинение должно было доказывать отсутствие подстрекательства в этом деле. Однако подпольная операция даже не была согласована с судьей. Разрешение было получено только от прокурора. Так что непонятно, был ли над операцией осуществлен должный контроль.
ЕСПЧ: "Права Таранекса были нарушены"
В итоге суд посчитал, что имело место нарушение конвенции защиты прав человека из-за возможной провокации.
И еще: судьи ЕСПЧ единодушно постановили: то, каким образом были записаны телефонные и личные переговоры обвиняемого, было нарушением его прав. Тут стоит напомнить: в то время были в силе нормы Закона об оперативной деятельности, которые позволяли тайно фиксировать разговоры с разрешения начальника правоохранительного учреждения. Такие разрешения даже не нужно было оформлять письменно. Однако по мнению ЕСПЧ, такой подход противоречит основным принципам правового государства, так как дает правоохранительным органам неограниченные полномочия вмешиваться в основные права лиц.
Вопрос возник и по поводу обыска. Его провели в срочном порядке, с санкции прокурора. ЕСПЧ допускает, что в отдельных случаях спешный обыск может быть объективной необходимостью. Однако судьи настаивают на необходимости последующего контроля.
Как мы помним, в момент описываемых событий в Латвии была в силе редакция Уголовно-процессуального кодекса, которая предусматривала только "информирование" судьи о факте состоявшегося обыска. По мнению ЕСПЧ, это не обеспечивало должную защиту прав человека. Таким образом, судьи посчитали, что обыск на рабочем места Таранекса был необоснованным вмешательством в его частную жизнь.
Для справки: "Взятка или провокация?"
Приведем только один пример из серии громких взяточных дел, в которых задавался этот вопрос. Ниже -- весьма красноречивые цитаты из записей, которые были сделаны в ходе "оперативного эксперимента" по делу о подкупе сотрудника KNAB Юриса Юраша за 50 000 латов бизнесменом Васильевым.
По версии обвинения, в январе 2006 года на г-на Юраша (сотрудника KNAB) вышел предприниматель, обвиняемый по уголовному делу о контрабанде, Валерий Васильев. За 50 000 латов он просил оставить его в покое.
Объектом покупки было закрытие двух дел. Одно из них – о миллионной нефтеконтрабанде – расследовал прокурор (ныне адвокат) Ивар Краузе. Второе дело рассматривалось в KNAB – о подкупе при муниципальных заказах и присвоении крупной суммы в Даугавпилсе.
Распечатки оперативных записей по этому делу дают представление о закулисье оперативной работы KNAB. Перечитаем цитаты из них в контексте решения ЕСПЧ.
Васильев: – Ну, как сказать, я не самый последний уголовник в нашей стране, да и ничего плохого, серьезного делать не делаю... Больше хорошего, чем плохого. Ну, бывают ситуации у каждого в жизни, когда ты попадаешь под раздачу.
(...)
Ю.: – Ну да... Э-э-э и то, что касается нашего сегодняшнего разговора, то вы заметили, что со своей стороны (я) якобы мог бы что-то подсказать или помочь... Я вам как бы могу просто давать советы, которые, ну, скажем так, они не противозаконные, да?
В.: – Мг.
Ю.: – Но есть совсем другие возможности, да, которые можно использовать и достичь тоже, скажем, неплохого результата в конечном итоге... да?
(Позже, уже на судебном процессе, адвокат обвиняемого во взяточничестве Васильева г-жа Лауце по этому поводу поинтересовалась у оперативника Юраша: как же это он мог обещать «помощь» в связи с двумя особо тяжкими делами? Это же не было в его силах).
В другом разговоре будущего обвиняемого с оперативником можно услышать:
Ю.: – Я сам лично не принимаю решения. Значит, ты понимаешь, что тогда надо говорить уже с теми, кто принимает решения, да? И вряд ли кто-то тогда... так, скажем, за красивые глаза.
В.: – Не, понятно. Все это понятно.
Ю.: – Да?.. Так что вот.
В.: – Ну, я думаю, вы тогда, может быть, обсудите там, в своем кругу, со своими людьми, что и сколько?
Ю.: – А я сразу могу вам сказать. Я вопрос поставлю тогда так: как вы сами оцениваете? Как вы сами считаете?
В.: – Мг. Ну, я...
Ю.: – Сколько?
В.: (...) Я думаю, в размере 50 тысяч латов, да?
Ю.: – Мг.
В.: – За каждого по десятке и десятка сверху.
Kriminal.lv в Телеграме
