"Досмотр как в аэропорту!"
Накануне представитель общества Zolitūde 21.11 Регина Лочмеле-Лунёва возмутилась в своём Facebook:
"Видит Бог, я не хотела ни с кем ругаться накануне первого заседания суда в уголовном процессе по делу о трагедии в Золитуде, который начнется завтра в 10 утра. Но после того, как мне сегодня позвонил уже второй по счету журналист с вопросом, а информированы ли пострадавшие о том, что допуск участников процесса в зал будет осуществляться по схеме "ДОСМОТР В АЭРОПОРТУ", и что поэтому желательно прийти в выставочный зал Кипсала ЗА ДВА ЧАСА ДО НАЧАЛА СУДА, мое терпение лопнуло. НЕТ, господа судьи, пока еще не подтвердившие свой самоотвод! НЕТ, пострадавшим об этом никто не сказал!!! Вы же сами прислали людям (кстати, почему-то не всем) повестки о том, что суд начнется 8 декабря в 10 утра по такому-то адресу. И ВСЁ!!! И даже на вашей домашней странице, которую мы изучили вдоль и поперек, об этих "ЗА ДВА ЧАСА" ничего не было сказано! Поэтому: все пострадавшие придут в выставочный зал на Кипсале примерно в 9.15-9.30, как мы просили их, обзванивая до суда и предупреждая, чисто интуитивно, что надо прийти заранее. И некоторые могут прийти и в 9.50 и даже 9.55 - потому что среди них много пожилых и больных людей, многие едут из других городов. Так вот, МЫ НАДЕЕМСЯ, ЧТО ВСЕ ОНИ ПОПАДУТ В ЗАЛ ЗАСЕДАНИЙ. Иначе ваша мечта о беспрецедентном процессе сбудется на 500%. Потому что мы не позволим обращаться с живыми людьми, как с мебелью для спектакля".
"Ещё немного и у меня создастся впечатление, что люди придут в суд в качестве ответчиков. Люди, в смысле, те, кто был в Максиме, и кому посчастливилось выжить и родственники-друзья-знакомые тех, кто никогда из магазина не вернётся", - поддержали возмущение комментаторы.
"Что еще предстоит - страшно подумать... Что еще предстоит выслушать во время судебных заседаний... Меня вывели под руки с гражданского заседания суда по этому делу. Мне стало плохо, наблюдая за реакцией прокурора и адвокатов со стороны ответчиков... Как будто повестка дня - не убийство людей (именно убийством назвал произошедшее президент страны), а кража поросят с колхозного хозяйства..."
"Я знаю, что будет тяжело, всем об этом говорила и готовила морально, но что издевательства начнутся уже на стадии "как попасть в зал"..." - продолжила г-жа Лочмеле-Лунёва
"Надеюсь, у меня завтра нервы не сдадут когда я увижу убийц. Вообще это бред какой то", - резюмировала одна из потерпевших, потерявшая в трагедии мужа (см. её рассказ о событиях того дня в "Магазин, как братская могила").
Генпрокурор: "Это все ради безопасности"
Во вторник утром генпрокурор Эрик Калнмейер в передаче LTV Rīta panorāma попытался успокоить страсти, объяснив: крайне жесткие меры безопасности, предпринятые организаторами судебного процесса по уголовному делу о трагедии в Золитуде, оправданны.
«Учитывая, как много там будет людей, к этому нужно отнестись с пониманием», – сказал он.
В итоге, хотя процесс и начался с 50-минутным опозданием, но попасть на него удалось всем, кто планировал, включая журналистов и сочувствующих. Места в зале даже остались.
А судьи кто?
Традиционно в начале процесса довольно быстро решаются формальные вопросы. В этот раз из-за беспрецедентного количества участников все было несколько медленнее. Хотя уже на первой части заседания было решено множество важных вопросов. Например, о разрешении журналистам снимать процесс (это делать разрешили), а также о самоотводе судей. Как известно, двое из судей — председатель состава судей Эрлен Эрнстсонс и судья Дзинтра Земитане -- высказывали желание взять самоотвод.
Эрнстсонс хотел взять самоотвод в связи с тем, что адвокат одного из обвиняемых по делу Ивара Сергетса Артур Звейсалниекс является его бывшим коллегой. Но это еще не все: судья знаком с семьей потерпевших Скадманисов. И все это, по мнению судьи, может вызвать обвинения в необъективности. В свою очередь судья Земитане мотивировала свое желание уйти тем, что была хорошо знакома с одним из погибших пожарных — Вилнисом Штейнитисом.
Из-за этого генпрокурор даже высказал предположение: довольно велика вероятность, что суд не приступит к рассмотрению дела. «Потому что если судьи сами говорят, что не могут объективно рассматривать этот уголовный процесс (по насколько обоснованным причинам, это другое дело), то мы что, заведомо зная об этом, скажем: нет, пусть они судят необъективно? Конечно, так нельзя".
Однако этот прогноз не оправдался.
Участник процесса не высказали никаких претензий к суду, после чего процесс продолжился в заранее заявленном составе.
- Думаю, что суд очень правильно и своевременно сообщил об отношениях с участниками процесса, - прокомментировал это в разговоре с нами представитель 55 потерпевших адвокат Алдис Гобземс. -- Это было очень корректно и этично с их стороны. В итоге ни у кого не возникло просьб об отводе. Думаю, это хороший знак. Суд указал на то, с какой серьезностью относится к делу.
"Возможно, нужны наушники"
После первой части процесса адвокат Гобземс сделал для нас такое послесловие:
-- Технически суд подготовился хорошо. Есть только одна проблема - с переводом, это надо менять. Возможно, найдется способ сделать синхронный перевод.
Дело в том, что процесс ведется на латышском, но после каждой фразы участника процесса переводчик переводит её на русский. Из-за этого все длится в 2 раза дольше. Участники процесса высказали пожелание, чтобы перевод осуществлялся более оперативно и для этого использовались, например, наушники.
Дело было решено не делить
В середине дня суд взял перерыв, чтобы решить, стоит ли разделять дело. Вопрос возник из-за большого количества участников, а также из-за того, что торговая сеть Maxima является и обвиняемой, и потерпевшей. Однако после перерыва суд решил все же не разделять дело.
Далее участники углубились в обсуждение, может ли один адвокат - Оскар Роде - представлять торговую сеть и как обвиняемого, и как потерпевшего. Никто не хотел бы затягивать процесс, но новому юристу явно понадобится время, чтобы ознакомиться с объемными материалами дела.
В итоге процесс было все-таки решено отложить до марта 2016 года. Что очевидно: до сути дела на этом процессе доберутся еще не скоро.
Для справки: рекордный процесс
По делу о трагедии в Золитуде прокуратура признала потерпевшими по делу 263 человека. Материалы дела обобщены в 80 томах, а общий размер заявленной компенсации составляет 155 млн евро. По делу проходят 144 свидетеля, привлечены десять экспертов. Обвинения предъявлены девяти лицам. Дело было передано суду Земгальского предместья Риги 9 октября.
Пять человек привлечены к уголовной ответственности за нарушение правил строительства, повлекшее за собой тяжелые последствия. Это инженер-строитель Ивар Сергетс, строительный эксперт Андрис Гулбис, представитель строительного надзора Мартиньш Драудиньш, автор проекта супермаркета архитектор Андрис Калинка и руководитель строительных работ предприятия "Re&Re" Станислав Кумпиньш. Обвинения в невыполнении обязанностей государственного должностного лица предъявлены бывшему заместителю начальника Рижской городской строительной инспекции Янису Балодису, эксперту отдела строительного надзора Марике Трейе и заместителю начальника строительной инспекции Айе Мельниковой. Недавно Сергетсу, Гулбису, Драудиньшу, Калинке и Кумпиньшу были также предъявлены обвинения в убийстве по невнимательности. К ответственности привлечена также сотрудница "Maxima Latvija" Инна Шуваева, которая отвечала за соблюдение норм охраны труда.
21 ноября 2013 года в Золитуде обрушился магазин "Maxima", унеся жизни 54 человек. Основной версией причин обрушения считается нарушение строительных норм.
"Я сказала "люблю" - и тут крыша пошла под углом"
За описанием юридической процедуры мы не должны забывать о самом важном - боли жертв, их требовании справедливости. Но до свидетельств потерпевших суд доберется еще не скоро.
Приведем же пока одно их них 0 Рассказ вдовы Андрея Бурвиса, которая была вместе с ним в магазине и осталась в живых. (Цитируется по книге памяти жертв "Помни Золитуде").
"В 16.45 мы решаем дочку из детского сада забрать после похода в магазин. Муж ещё добавил: если что - позвонишь сыну, и он Эльзу заберет. И мы, по-спортивном одетые, пошли навстречу своей смерти. По дороге вспоминали, как встретились. (...)
И вот, смеясь, держась за руки, мы идем в "Максиму", не зная, что осталось совсем чуть-чуть, и она превратится в братскую могилу. Перед выходом Андрей произнес слова, которые до сих пор звучат в моих ушах: "Я не идиот, я самый счастливый мужчина на свете, потому что женат на тебе".
В 17.00 мы заходим в магазин. Запомнила время, потому что пришла эсэмэска, и я машинально посмотрела на часы. (...) Проходя мимо стендов, где продавцы спокойно раскладывали товар по рождественскую мелодию, ещё подумала, что от них исходит ощущение какого-то страшного спокойствия. Подходя к полкам с кофе и чаем обратила внимание на знак "запасной выход". Он был заставлен стендами. Я мужу говорю: странно, ведь так не положено. "Что с тобой происходит? Носишься по магазину как сумасшедшая, а теперь к полкам привязалась". Мы подошли к овощам, я помидоры выбираю, он - картошку, и тут на нас посыпалась белая пыль. Я бросила помидоры и сказала: "Все, пошли отсюда, в другом магазине купим продукты". И мы пошли быстрым шагом на выход.
И тут, проходя мимо алкогольных стендов, мой муж "застрял" около акционного красного вина с кривым горлышком. Я ему говорю: "Ты забыл, я не пью вино". На что последовал такой ответ: "А когда я его ещё с тобой выпью?!". Что мне оставалось сказать? - "Ладно, бери и пошли быстрей отсюда".
Андрей пошел к кассе, а я встретила подругу Юлю Бурдукевич, перекинулись с ней парой слов и договорились, что она забежит к нам в гости вечерком. Это был наш последний разговор: Юля тоже погибнет всего через несколько минут. Она с дочкой к морозильникам с мороженым пола, а я - к кассе, где уже стоял Андрей. Предложила пойти мужу в последнюю кассу, там народа было мало, но он настоял, что будет оплачивать товар именно в этой кассе. За ней сидела молодая черноволосая девушка - это, как я потом узнала, была Тамара Александрова. Она тоже погибнет вместе со всеми.
И вот, оплатив покупки, мы встали у скамейки. (...) И мне почему-то опять стало страшно. Я начала подгонять мужа, чтобы он быстрей складывал продукты. Он в ответ: "Мне нести, и я сложу, как мне удобно". На что я разозлилась и стала просто кидать продукт с пакеты... И вот когда я уже потянулась в корзину за чем-то последним, что мы купили, произошел ХЛОПОК.
Это были последние наши секунды. Я посмотрела на мужа, а он мне нежным голосом говорит: "Я тебя люблю". "И я тебя люблю", - говорю я. Андрей ещё успел взять меня за руку - и это было последнее его тепло, и нежность. Я посмотрела в зал, и увидела, как часть крыши пошла под углом, давя и разрезая людей. Скорость была ненормальная. Я, опять посмотрев в глаза мужа, поняла одно: это все. Там в глазах были ЛЮБОВЬ, БОЛЬ, СЛЕЗЫ И ПРОЩАНИЕ. Происходит толчок в плечо, и я отлетаю к магазину "Siberika", до этого я в какую-то долю секунды успеваю ему крикнуть: "Беги!"... Но при этом я вижу, как железная балка летит моему мужу на голову и разрезает её. Брызги крови и внутренности его головы летят мне в лицо".
Ногу самоё Алены зажало бетоном, но ей удалось выбраться. Два обрушение, холод, грязь, ледяная вода, вокруг - искромсанные тела людей, которые просят о помощи, но не могут выбраться, заблокированные двери, когда до них удалось добраться, падающие сверху обломки и стекла - ужас, с которым пришлось женщине пришлось столкнуться в тот день. Её мужа нашли 51-м из 54. Все это время она отказывалась ехать в больницу, даже не чувствуя боли в разбитых ногах.
Николай Кудрявцев, "Вести сегодня"
Kriminal.lv в Телеграме
