«В восьмидесятые годы тетя все завещала отцу, так как он был единственным сыном своей матери. Поэтому сестра его матери все завещала ему», — начинает свой рассказ законный наследник.
Он хочет сохранить анонимность. Мы назовем его Кристапом и отметим, что все сказанное им подтверждается судебными решениями.
В 2006 году умерла родственница Кристапа. Ее ближайшим родственником был отец Кристапа. Отцу вместе с умершей принадлежали идеальные доли жилого дома на улице Гертрудес.
После смерти тети наследник, отец Кристапа, обратился к нотариусу для оформления наследства. Но нотариус порекомендовал ему не торопиться, сказав, что других наследников нет. Посоветовал сначала оформить документы, потому что недвижимость не была зарегистрирована в Земельной книге. Дело о наследстве нотариус не открыл.
«Через полгода отец пошел в Земельную книгу, а там ему говорят: смотри, вот же зарегистрированный собственник. В Latvijas Vēstnesis было объявление с приглашением подать заявление о наследниках. Срок истек. Все произошло», — рассказывает Кристап.
Вдруг оказалось, что и рижский дом, и недвижимость в сельской местности, которая тоже должна была быть унаследована от тети, принадлежат другому человеку — Гунару Грозе.
«У него было завещание, которое он написал сам и которое подтвердили трое встреченных им где-то мужчин», — продолжает Кристап.
В решении суда сказано, что Гроза уговорил стать свидетелями троих мужчин в заведении Hali-Gali, который находится как раз недалеко от ценной недвижимости. Гроза пригласил троицу незнакомцев стать свидетелями в деле о частном завещании. Он сказал, что его тетя перед смертью хотела оставить ему недвижимость. Один из них пошел с ним в квартиру, где услышал человеческий стон в соседней комнате. Таким образом, они согласились стать свидетелями и подписали частное завещание.
С этим поддельным завещанием Гроза пошел к нотариусу Ингуне Бобровской, с ее благословения получил чужую собственность и тут же попытался ее продать.
«Это имущество, идеальную долю, Гроза сумел физически продать акционерному обществу Latzemes nekustamie īpašumi. Это такая «мистическая» контора. Про них ходят разные истории», — сказал Кристап.
Когда дело о наследстве дошло до суда, обязательства Latzemes nekustamie īpašumi переняло находившееся в тот момент в процессе неплатежеспособности предприятие Reversed. Бенифициаром в обоих предприятиях и представителем их в суде был небезызвестный адвокат Нормунд Шлитке.
Как недвижимость продали дальше
В решении суда написано, что к Latzemes nekustamie īpašumi, следовательно, к Шлитке с предложением купить у Гунара Грозы недвижимость на улице Гертрудес обратился некий Г. Лаздиньш.
Шлитке для записи о посреднике ничего говорить журналистам не хочет, но появление Грозы вспоминает следующим образом: «Этот человек появился именно так, как обычно появляются все мошенники. Очень респектабельный, в сопровождении двух адвокатов. В костюмах. Два адвоката с сумками для документов на руках. И говорит: вот, тут моя любимая тетя умерла, дело о наследстве решается. Вот завещание, вот все остальное. И мне сейчас нужны деньги. Я хотел бы получить задаток, чтобы зарегистрировать в Земельной книге. Готов продать дешевле».
В день, когда Гроза пришел к Шлитке, похищенная недвижимость еще не была записана в Земельной книге на его имя. Шлитке заключил с Грозой договор о задатке и заплатил ему первые 60 000 латов.
Когда объект внесли в Земельную книгу на имя Грозы, Шлитке заплатил ему остальную сумму — 190 000 латов.
В приговоре суда сказано, что эти деньги были фактически переведены на банковский счет некоего третьего лица. Этому лицу, которое в решении суда не идентифицируется, Гроза одолжил деньги.
«Затем мы начали оформлять документы, пока не выяснили, что прокуратура наложила арест в связи с тем, что объект получен мошенническим путем», — рассказал Шлитке.
Шлитке, который является опытным скупщиком недвижимости и не боится покупать объекты с серьезными отягощениями, говорит, что подозрений насчет мошенничества не было.
«Затем мы обнаруживаем, что на первых встречах нам показали первую и третью страницы завещания, которые были составлены очень удачно. Если бы мы видели вторую страницу завещания, то обратили бы внимание на женщину, в пользу которой этот дом был денационализирован, которая, кажется, прошла через Сибирь, что три свидетеля были найдены на улице. Если бы мы видели эти фамилии! Но все это вы понимаете только потом», — признал Шлитке.
«Тот ли это Гинт?»
Можно предположить, что упомянутый в решении суда Лаздиньш, который свел Грозу со Шлитке, — это Гинт Лаздиньш. Его имя в СМИ также мелькает в связи с аферами вокруг недвижимости. Например, в уголовном деле о мошенничестве в крупном размере, по которому потерпевшими признали известных меценатов Инару и Бориса Тетеревых. Есть подозрение, что у них выманили более 43 миллионов евро на покупку недвижимости, реальная рыночная стоимость которой в момент реализации схемы была во много раз ниже — около 2 миллионов евро.
Лаздиньш по телефону подтвердил журналистам, что со Шлитке знаком, как и с нотариусом Бобровской, которая заверила поддельное завещание.
«Ну, я за свою жизнь сделки заключал почти со всеми нотариусами», — сказал Лаздиньш.
Но Грозу он не знает.
«Я действительно не знаю, о ком вы говорите. Я там не участник, не свидетель, вообще никто. Если кто-то что-то говорит на улице, я к этому не имею никакого отношения. Я никогда не участвовал в процессах в суде Центральном районе и ни с кем не судился», — сказал Лаздиньш.
Он заверил, что имя Гунара Грозы не слышал, «разве что краем уха где-то — о том, что Шлитке где-то рассказывал. Но я с Нормундом Шлитке никаких сделок не заключал. Один раз только было с Latzemes īpašumi — продал землю на Югле».
Лаздиньш упоминание своего имени называет слухами, которые кто-то использует в корыстных целях.
«Вы можете рассказывать, что знаете Папу Римского. У этого нет никакого юридического основания, что бы кто ни говорил. Суд не убедился. Никогда меня так не называли, будто я тот Гинт, который кого-то с кем-то познакомил. Ну, и кто вообще в наше время может запретить кого-то с кем-то познакомить, это же не нарушение закона», — добавил Лаздиньш.
Про Грозу же в архивах СМИ нет ничего. Однако Шлитке рассказал, что тот в свое время спекулировал недвижимостью. Во времена, когда еще не было единой банковской базы данных о кредитах, Гроза занимал в банках деньги якобы на приобретение единственного жилья. Кристап о Грозе рассказывает примерно то же. Когда дело о мошенничестве с домом на Гертрудес было в суде, Гроза подал заявление о частной неплатежеспособности. По бумагам он вообще ничем не владеет.
Связаться с Грозой во время подготовки этого материала к публикации журналистам не удалось.
Должен ли нотариус был заметить?
Нотариус Ингуна Бобровска не помнит, как Гроза со своими свидетелями пришел, чтобы заверить завещание.
В суде нотариус отметила, что к ней каждый день приходит множество людей, и она не помнит каждого из них.
Бобровска по телефону журналистам сказала:
«Извините, я ничего... В любом случае ясно одно: я никогда ничего не заверю, если у меня есть хоть какие-то сомнения. Это однозначно. Но ничего больше о конкретном деле я прокомментировать вам не могу», — сказала нотариус.
О Шлитке Бобровска читала и слышала в новостях, но никаких дел, никаких сделок с ним у нее не было. А вот с Гинтом Лаздиньшем она знакома.
«Я знаю многих людей. Я даже ваше имя-фамилию слышала в связи с радио. Но что значит «быть знакомым»? Это такой философский вопрос. Я знакома с Гинтом Лаздиньшем, я действительно знаю очень многих людей, но вот господина Шлитке даже вспомнить не могу», — утверждает она.
Между тем, другие участники дела считают, что всего этого не произошло бы без ведома нотариуса.
«То, что Бобровска не знала, все же звучит сомнительно. Потому что ясно же, что абсолютно какие-то другие люди заявляются с каким-то написанным от руки завещанием, и она подтверждает, что все в порядке, и можно действовать», — не скрывает сомнений Кристап.
Шлитке тоже говорит: у него насчет нотариуса имеются субъективные сомнения.
Сам он с этим нотариусом не знаком, но «у нас, конечно, было много вопросов к госпоже Бобровске насчет этого частного завещания и всего остального. Но у нас не было никаких доказательств. Мы обратились к полиции с просьбой провести расследование, но полиция это дело очень долго держала на полке».
По мнению Шлитке, нотариусу следовало обратить внимание на странных свидетелей.
«Был еще один эпизод, когда эти три свидетеля пришли к Бобровске. Этот эпизод не был принят во внимание», — отметил Шлитке.
«Я не могу человека ославить. У меня и сейчас есть подозрения, что нотариус не могла этого не заметить. Но у меня нет ни единого доказательства, чтобы я мог выступить с каким-то утверждением. Так что... Моя собственная интуиция, ощущение говорит, что это была просто халатность. Но у меня нет доказательств», — рассуждает Шлитке.
Кто стоит за схемой
Схема мошенничества выглядит слишком сложной, поэтому участники сомневаются, что за ней стоит только один человек.
«В данном случае у нас есть подозрения, что не Гроза все это придумал. Мы ясно видим, кто организаторы. Мы ясно видим всю группу», — утверждает Шлитке.
Однако, ответить на вопрос, кто же эти организаторы, он не смог, «потому что тогда я могу кого-то оклеветать. Надо быть очень внимательным с высказываниями, которые я не могу доказать».
Сначала в уголовном процессе фигурировали трое свидетелей из пивной, но потом дело против них было закрыто, и перед судьей сидел только Гунар Гроза. Больше никого к ответственности за это мошенничество не призвали.
После нескольких лет судилища Грозу признали виновным и приговорили к условному лишению свободы.
Шлитке решением недоволен и оспаривал его вплоть до кассационной инстанции.
Адвоката не устроило то, что суд не признал его право на компенсацию, на которой он настаивал.
По мнению суда, мошенничеством было приобретение имущества на основании поддельного завещания, а не то, что объект потом перепродали компании Шлитке.
Опытный скупщик земли признается, что впервые его вот так обманули и что он не рассчитывает вернуть потерянные деньги.
Грозе же после неплатежеспособности ничего не принадлежит и, скорее всего, он никогда не будет работать легально. В противном случае судебные исполнители будут забирать заработанное им — для компенсации пострадавшим.
Семья Кристапа также не получила компенсации за второй тетин объект, включенный в завещание Грозы — за сельскую недвижимость, которая тоже была продана. После ее покупки добросовестный покупатель начал рубить лес, что снизило стоимость земли. Впрочем, Кристап счастлив уже потому, что имущество удалось вернуть.
«Спустя восемь лет всевозможных шарад все закончилось, и мы вернули недвижимость», — рассказал Кристап.
До сих пор никто не знает, как мошенник узнал о тете и ее недвижимости. Гроза утверждал в суде, что его мать и бабушка были знакомы с покойной, но Кристап этому не верит.
Уголовная история Грозы, вероятно, еще не закончена. Полиция расследует возможное отмывание денег за счет спекуляций с недвижимостью. Впрочем, в полиции об этом процессе пока ничего не рассказывают.
Срок давности по делам об отмывании денег составляет 15 лет, поэтому у полиции есть еще год, чтобы завершить расследование и отправить его в прокуратуру для предъявления обвинений.
При этом ответственность нотариуса никто оценивать не собирается, хотя, кажется, участники подозрительных сделок, похоже, проторили дорогу к Ингуне Бобровской. Ее имя упоминалось в связи печально известным бизнесменом Игорем Ивановым, осужденным за заказное убийство своей жены Эллы Ивановой. Когда-то Иванов вместе с покойной женой владел долями Arēnā Rīga. Он считает, что бывший бизнес-партнер с помощью поддельных документов присвоил эти доли себе. Иванов в свое время обратился в полицию, указав на вроде бы поддельную универсальную доверенность, заверенную присяжным нотариусом Ингуной Бобровской в тот день, когда его вообще не было в Латвии. Впрочем, правоохранительные органы прекратили этот процесс без результата.
К услугам нотариуса Бобровски также прибегала семья убитого адвоката Мартиньша Бункуса. Этим летом журнал IR сообщал, что члены семьи сейчас спорят между собой и в разбирательства вовлекли бабушку, дееспособность которой, по словам матери Мартиньша Бункуса, ограничена. Доверенность, выданная на имя бабушки, была оформлена у нотариуса Ингуны Бобровски.
Собственно, рассказать о своей истории с украденным домом Кристап решился после того, как увидел ее имя в журнале.
Цех присяжных нотариусов и ответственный за них Минюст защищают Бобровску.
«Тут даже речи быть не может об ответственности нотариуса, что нотариус не сделала что-то в соответствии с нормативными актами. Потому что это не в ее компетенции, это физически никак не проверить», — прокомментировала юрист департамента политики судебной системы Министерства юстиции Кристине Альберинга.
У нотариуса нет такого инструмента, который позволил бы проверить подлинность подписи.
В деле о наследстве Кристапа у нотариуса все произошло правильно, а спор разрешился в суде.
«И вообще о воле человека. Если кто-то сходил в пивную, о чем-то договорился, что-то подписал... Только суд может оценить все эти обстоятельства», — подчеркнула Альберинга.
Руководитель Совета присяжных нотариусов Янис Скрастиньш согласен с мнением министерства, что у нотариуса нет такой власти, чтобы выявлять мошенников.
Он заверил, что до сих пор не было случаев, когда нотариус играл бы на руку мошенникам.
Хотя в архивах СМИ сведения о таких случаях найти можно. Например, о процессе, в котором на скамье подсудимых оказалась нотариус Лайла Пориете в связи с обманом пожилых людей. Между прочим, вместе с ней на скамье подсудимых оказался и упомянутый здесь Гинт Лаздиньш. По мнению прокуратуры, они договорились обманом получить чужую недвижимость. В обвинении сказано, что нотариус злоупотребила своим служебным положением, подготовив документы и предложив потерпевшим их подписать, не пояснив их суть. А мошенничество организовал Лаздиньш.
Сам Гинт Лаздиньш называет по телефону этот судебный процесс, который продолжается по сей день, фарсом.
«Просто в свое время заключили договоры, потом цены пошли быстро вверх, и они решили, что продешевили, и начали спорить», — разъяснил ситуацию Лаздиньш.
«Вообще там вопрос был о том, что нотариусу вменяют в вину служебный подлог, что в журнале была исправленная ошибка. Что вообще меня не касается, я же не могу следить за каждым должностным лицом и кто что регистрирует в журнале», — добавил он.
Чем закончится этот процесс, неизвестно, поскольку дело все еще находится в суде. Пока же Пориете запрещено выполнять обязанности нотариуса.
В законе стремятся уменьшить возможность подделки
С момента возникновения всей этой истории законы для уменьшения возможностей мошенничества с наследством были изменены. Так, с лета 2014 года написанные на компьютере и заверенные только двумя свидетелями частные завещания больше не возможны.
Занда Стара из департамента гражданского права Министерства юстиции пояснила, что «теперь можно составлять голографические частные завещания, то есть такие, которые человек пишет и подписывает собственноручно. В таких случаях вероятность мошенничества сводится к минимуму, ведь если человек сам пишет весь текст завещания и подписывает его, то подделать такой документ намного сложнее, чем просто подпись человека».
Свидетели больше не нужны, раз человек написал завещание на бумаге сам и сам же подписал его.
Как поясняет Стара, в мае прошлого года регулирование еще уточнили.
«Было предусмотрено, что те частные завещания, которые были составлены с двумя свидетелями до 30 июня 2014 года, если человек умер, можно отнести и подать нотариусу только до 31 декабря этого года. В свою очередь, если составивший такое завещание человек еще жив, он или она должны сдать документ на хранение нотариусу до 31 декабря. После 1 января нотариусы такие завещания принимать не будут», — отметила Стара.
Так что в будущем вам понадобится либо написанное от руки голографическое завещание, либо публичное завещание, составленное нотариусом. Изменения сделаны именно из-за мошенников.
Источник - rus.lsm.lv
Kriminal.lv в Телеграме
