Уточним по порядку. Эти дети там не были изъяты из семьи. Они были временно, на период расследования, по соглашению с соцслужбами, помещены под опеку родственницы — бабушки. Что проистекает и из судебного решения, на которое вы ссылаетесь. Родители нарушили это соглашение — отправившись к бабушке, забрав детей и уехав в Ирландию.
Благодаря чему мы вообще узнали об этой семье?
Как только эта ситуация с соцслужбами в Англии возникла, мне звонила мама. Рассказала, какая сложилась ситуация. Я ей рассказал, что ей нужно сотрудничать с соцслужбами, поинтересовался, не требуется ли ей переводчик, на что получил ответ — я сама переводчик.
Было это все в середине ноября. Числа 12-13-го это у них случилось, и 13 или 14 ноября она мне позвонила. На том все и кончилось. Но это было, когда еще все было, условно, в порядке: и родители, и дети еще были в Великобритании. Ни они сами от нас не требовали что-то делать, ни британские службы.
Поэтому я не вполне понимаю заголовки в масс-медиа: «Британский суд велел Латвии отдать детей». И еще хуже, вы приписали — для дальнейшей адопции! Где это написано? Не нужно искусственно сгущать краски. Да, вы пишете — «возможной». Но возможно много чего! Я считаю это спекуляциями. Потому что в данном случае, в первую очередь, никаких требований Латвии не было предъявлено.
Есть два решения [британских служб], которые попали в поле зрения СМИ. Первое — о мерах защиты детей: о том, что социальные службы, поняв, что бабушке больше доверять нельзя, так как она внуков отдала родителям, теперь хотят поместить детей на воспитание в британскую семью, потому что бабушка не выполнила условия соглашения. Это решение от 19 ноября.
А 20 ноября было следующее решение — о защите [прав детей за пределами Великобритании], которое, кстати, действовало до 26 ноября — и нам неизвестно, было ли оно продлено (в опубликованном на официальном сайте суда вердикте есть пометка Judgments Approved 5.12.15, т.е. «решения одобрены 5 декабря 2015 г.» — Rus.lsm.lv).
Британские службы откуда-то (мы опять-таки не знаем, откуда) узнали, что семья уже в Ирландии и, вероятно, направится оттуда в Латвию, поэтому объявили: семье запрещается покидать юрисдикцию Ирландии в любом ином направлении, кроме Великобритании.
Гипотетически, возможных вариантов в ситуациях, подобных возникшей с этой семьей, насчитывается три. В первом случае — если британские чиновники пришлют что-то, связанное с уголовщиной. Например, за родителями может числиться задержание полицией или какое-то наказание за правонарушения. И тогда в рамках уголовного дела британские правоохранительные органы могут прислать в связи с невыполнением решения по уголовному делу ордер на арест — но он пройдет не через Министерство юстиции, а по линии наших правоохранительных органов. Но, повторюсь — это мы с вами теоретизируем «что может быть, если...»
Второй возможный вариант — это нарушение Гаагской конвенции, а именно гражданско-правовой защиты детей в случае их похищения. Это если лица, имеющие права [опеки над детьми], без согласия других лиц или учреждений перемещают детей с их места жительства в другое место.
Гаагская конвенция, похищение детей — это обычно ситуации «родитель — родитель». Мама жила с ребенком здесь — а в один прекрасный день забрала его и уехала туда... В случае [с этой семьей] ситуация обратная: если у соцслужб имеются какие-то права на соответствующего ребенка в Англии, они могут затребовать в рамках [Гаагской] конвенции вернуть ребенка обратно в Англию, чтобы рассматривать процесс там.
Если мы такой запрос получим от центрального учреждения в Англии — а у них это [британское] Министерство юстиции, — то мы, наше министерство, перешлем его Зиемельскому суду Риги, который является единственным в Латвии компетентным учреждением, которое может рассматривать вопросы в рамках [Гаагской] конвенции. Таким образом, первая инстанция — Зиемельский суд, вторая — Окружной суд, решает, был или не был неправомерным увоз ребенка в понимании конвенции, и возвращать или не возвращать.
И если суд решит — возвращать, то тогда надо возвращать. Но это будет решение латвийского суда!
Третий вариант — если британскими службами принято решение о водворении ребенка в семью на воспитание. Есть такой механизм — они могут просить о признании и выполнении решения одной страны-участницы [ЕС] другой страной-участницей. И это тоже решит суд — признается ли это решение британского суда здесь, в Латвии. (Как и тот порядок, в котором детей придется возвращать, если придется.) И если оно не признано — то и не подлежит выполнению. Но если признано — его нужно будет выполнять.
Однако это всё наши с вами теоретические выкладки и допущения. Вначале от британской стороны должен поступить соответствующий запрос. В данном случае именно требование вернуть детей не поступило.
И, наконец, может быть и так, что британцы от нас не потребуют ничего. Во многих ситуациях наблюдается, что латвийцы, как только возникают проблемы с британскими соцслужбами, из опасений, что у них отнимут детей, сразу бегут в Латвию (как поступили и родители в данном случае).
Допустим, дети у наших сограждан еще не были изъяты, но в семье что-то было не так, был надзор со стороны соцработников, консультации — а семья уже перепугалась и вернулась на родину. Тогда у нас есть вот что: тамошняя социальная служба извещает, что такая-то и такая-то семья была в нашем поле зрения в связи с тем-то и тем-то, у нас есть информация, что она может находиться в Латвии, и пожалуйста, перешлите вашим ответственным учреждениям сведения, чтобы они могли наблюдать за ситуацией.
Тогда, конечно, Сиротскому суду нужно проверить, все ли у семьи хорошо. Такого рода сотрудничество у нас ведется в обоих направлениях. Что, в общем-то, и проиллюстрировал инцидент с конкретной семьей и ее четырьмя детьми. Теперь их дальнейшей судьбой займется Сиротский суд.
Он обязан будет проверить, имелись ли основания опасаться за соблюдение прав детей в этой семье, и должен будет в случае необходимости работать с родителями, привлекать специалистов — психологов, соцработников».
Источник - LSM.lv
Kriminal.lv в Телеграме
