Если допустить, что все происходило так или почти так, как утверждает прокуратура, и поведение Римшевича (неуважительное поведение в отношении оператора ТВ) и тактика защиты (с упором на теорию заговора) это только подтверждает, то почему дело появилось только сейчас, в то время как преступные эпизоды относятся к 2010-му и 2013 годам?
Сам Мартинсонс утверждает, что все дело основано на «непонятных фрагментах записи 2013 года». В свою очередь надзирающий прокурор Виорика Йиргена заявила, что запись разговоров была законной и одобренной судом. Это означает, что эти записи были в распоряжении KNAB с момента разговоров. Они не были доставлены каким-то человеком со стороны. Они были одобрены судом, а значит, получены в результате разработки оперативного дела. Вопрос, кого на самом деле прослушивали – Римшевича, Мартинсонса или их обоих?
Вообразите ситуацию. По каким-то каналам в распоряжение KNAB оказывается информация, что Римшевич при посредничестве Мартинсонса совершает преступные деяния – пытается вымогать взятку у акционеров «Trasta komercbanka». Информация достаточно правдоподобна и поступает от настолько заслуживающих доверия источников, чтобы суд признал, что есть основание для начала прослушивания этих должностных лиц в рамках оперативной разработки. Прослушивание оказывается результативным, и худшие подозрения подтверждаются (о чем свидетельствуют обвинения обоим фигурантам, озвученные в минувшую пятницу). Все это происходило, как легко понять, до майя 2013 года, до того, как FKTK приняла решение о «Trasta komercbanka».
Таким образом, в распоряжении KNAB и Генеральной прокуратуры (которые в этом деле работают рука об руку) уже в первой половине 2013 года были убедительные доказательства, что президент БЛ коррумпирован.
Этого не могли не знать высшие должностные лица государства и руководитель SAB. Возможно, и сам Римшевич знал, что попался и находится под микроскопом оперативной разработки. Однако 31 октября 2013 года Сейм подавляющим числом голосов фактически без дебатов переизбрал Римшевича на должность президента БЛ. И SAB не усмотрело ничего странного в поездках Римшевича на Камчатку (либо ничего не знало, что в свою очередь свидетельствует о недостатке профессионализма), и допуск к государственной тайне у него отняли только после попадания в изолятор предварительного расследования в 2018 году. Прошло пять лет, в течение которых Римшевич продолжал получать свою большую зарплату, а Мартинсонс наращивал свое влияние, пока наконец делу дали реальный ход. Можно, конечно, говорить, что надо было укрепить доказательную базу, но скорее речь идет о затяжке времени.
Фаны Римшевича, Мартинсонса и их политической крыши в этот момент с интонацией победителей объявят: да, а кто в то время был руководителем KNAB? Не был ли им «ослабивший» KNAB Ярослав Стрельчонок? Так что все претензии к нему. Однако этот аргумент не выдерживает критики. В соответствии с законом о KNAB, у начальника бюро больше административные функции. За оперативные разработки отвечает его заместитель, которым тогда была Юта Стрике. В то время очень наглядно обозначилась поддержка «Единства» в отношении Стрике. В публичном пространстве прозвучали утверждения (Nekā personīga, 20.01.2013), что Яунупс и Мартинсонс являются неформальными кассирами «Единство».
Возникает простое заключение: «дело о взятке Римшевичу» тормозили не для спасения президента БЛ, как могло показаться в первый момент, а чтобы уберечь именно Мартинсонса.
О Мартинсоснсе, который ногой открывает двери почти во все кабинеты, уже годами говорит вся тусовка в Старой Риге, однако только сейчас, когда некоторые прежде влиятельные лица смещены с руководящих позиций в KNAB, и «Единство» потеряло прежний политический вес, против него выдвинуто первое обвинение. Надо думать, не последнее, и тогда во всей красе откроется его политическая и правовая «крыша».
Источник: nra.lv
Перевод: freecity.lv
Kriminal.lv в Телеграме
