Это дело интересно по многим причинам. Во-первых, оно «выросло» из двух других крайне громких процессов о топливной контрабанде и о подкупе при муниципальных заказах, в которых фигурирует миллионер Владимир Одеров. Во-вторых, распечатки оперативных записей по этому делу дают представление как о закулисье оперативной работы KNAB, так и о психологии простого латвийского бизнесмена.
Расстановка сил
Позиции сторон заданы так.
Бизнесмен в ходе бесед просит «советов» и помощи у оперативника по двум уголовным делам (см. справку). Просит не только за себя, но и за своих сотрудников — бухгалтера и пр. «Не за свою личную шкуру только боюсь. За мной народ стоит, человек 70». Когда речь пойдет о конкретной сумме, он готов за каждого из четырех «выкупаемых» заплатить по 10 тысяч. Г-н Васильев говорит об этом весьма эмоционально: «Если бы я свою задницу из ж... вытащил, а их бы всадил, меня такое не устраивает...»
Оперативник же, в отличие от бизнесмена, прекрасно знает, что разговор идет под запись. Поэтому выражается крайне осторожно: чисто «по-человечески» сочувствует бизнесмену, намекает, что готов помочь и согласен «давать советы». Но явно старается слово «деньги» прямо не употреблять, ведь надо избежать обвинений в провокации. Поэтому в скользких случаях отделывается междометиями... Ниже приведены конкретные цитаты — оценим, как ему это удается. Но в сущности у него есть козырь, который он в зале суда уже использовал: «Я — латыш и, может быть, не очень хорошо говорю по-русски».
Ниже — несколько ключевых цитат из записей. (Приводятся с незначительными сокращениями. Из текста мы убрали излишние «разговорности». Отметим, что в суде г-н Васильев уже извинялся за ненормативную лексику в этих записях: но он же не готовился к публичному выступлению).
Разговор про «советы»
Это самое начало переговоров. Бизнесмен еще осторожничает.
Васильев: — Ну, как сказать, я не самый последний уголовник в нашей стране, да и ничего плохого, серьезного делать не делаю... Больше хорошего, чем плохого. Ну, бывают ситуации у каждого в жизни, когда ты попадаешь под раздачу.
Ну, и будь человеком из бизнеса со своей стороны — реально можете как бы подсказать, как правильно надо сделать...
Оперативник Ю.: — Согласен.
В.: — Я думаю, в Латвии легче от этого никому не станет...
Ю.: — Ну да... Эээ и то, что касается нашего сегодняшнего разговора, то вы заметили, что со своей стороны (я) якобы мог бы что-то подсказать или помочь... Я вам как бы могу просто давать советы, которые, ну, скажем так, они не противозаконные, да?
В.: — Мг.
Ю.: — Но есть совсем другие возможности, да, которые можно использовать и достичь тоже, скажем, неплохого результата в конечном итоге... да?
В.: — Мг.
Ю.: — Потому что в данный момент идет расследование, что в одном деле, что в другом. И я, и следователь, и прокурор знает уже конец, видит, куда пойдет и какие санкции за это все и так далее. И перспектива «не самая та». Да? И я, поскольку представляю оперативную сторону... конечно, если есть возможность нам найти общий язык в каких-то вопросах, которые бы нам способствовали, то конечно, можно повлиять, что в одном деле, что в другом...
В общем, бизнесмену разъясняют, что перспектива «не самая та». И наилучший выход для него — сотрудничество.
Оперативник Ю.: — Мой личный интерес в этом деле, что если бы вы могли нам помочь, возможно, кого-то разоблачить или... информацией, да? То я говорю, что многие вопросы могли быть решены... Все зависит от того результата, который мы можем достичь, да? Мы можем, скажем, многое, что на законных основаниях и отпустить... Как бы и не осудить, да.
«Есть возможность помочь...»
Позже, уже на судебном процессе, адвокат обвиняемого во взяточничестве Васильева г-жа Лауце по этому поводу поинтересовалась у оперативника Юраша:
— У вас какое образование?
— Высшее юридическое.
— Ну и как вы могли обещать «помощь» в связи с двумя особо тяжкими делами? Это же не в ваших силах...
Отметим еще один нюанс: призывая к сотрудничеству бизнесмена, оперативник активно ссылается на прокурора, ведущего дело «Васильева-Одерова», — «возможности есть и в том деле, которое у прокурора Краузе...» Если истолковать фразу как «возможность помочь Васильеву», то у защиты возникают основания обвинять кнабовца в обмане: ибо разменивать «прощение» по двум особо тяжким на какую-либо информацию незаконно.
Разговор про деньги
К этому моменту оба ведут себя раскованнее, беседа уже не первая.
Васильев: — Меня интересует, чтобы все это недоразумение скрутилось и забылось в нашем государстве.
Оперативник Ю.: — Мг.
Васильев: — И сколько я должен за это?..
Оперативник Ю.: — Мг.
Васильев: — Соответственно эти мои — четыре человечка (называет 4 фамилии)... Потому что если бы я свою задницу из ж... вытащил, а их бы всадил, меня такое не устраивает... Они ничего не знают. Это не их проблема. Они сидят и смотрят мне в рот, потому что вся как бы надежда на меня.
Ю.: — Ясно...
(Далее следует рассуждение об опасностях бизнеса, которое мы опускаем.)
Ю.: — Я сам лично не принимаю решения. Значит, ты понимаешь, что тогда надо говорить уже с теми, кто принимает решения, да? И вряд ли кто-то тогда... так, скажем, за красивые глаза.
В.: — Не, понятно. Все это понятно.
Ю.: — Да?.. Так что вот.
В.: — Ну, я думаю, вы тогда, может быть, обсудите там, в своем кругу, со своими людьми, что и сколько?
Ю.: — А я сразу могу вам сказать. Я вопрос поставлю тогда так: как вы сами оцениваете? Как вы сами считаете?
В.: — Мг. Ну, я...
Ю.: — Сколько?
В.: — Так, я тогда буду просто вести расчет как бизнесмен, да?..То есть вот есть сделка, заработали миллион. Да? Обычно всегда 30 процентов отстегивается, раздается, 10 — уходит на организацию всех дел, 10 — банку. Чтобы заработать миллион, нужно прогнать где-то примерно 10 миллионов, да? Такие деньги в Латвии только политики имеют. А мы-то, бизнесмены, не имеем. Мы чуть поменьше имеем, поскромнее живем. Вот. И как бы остается полмиллиона заработанных, да? И вот эти полмиллиона как бы тратятся туда — на закрытие всякого мусора, там всяких дел... Ну, у вас, я думаю, организация серьезная... Я думаю, в размере 50 тысяч латов, да?
Ю.: — Мг.
В.: — За каждого по десятке и десятка сверху.
(Далее следует обсуждение механизма предоплаты.)
Суд: «Зачем вы подставили родственника?»
Выслушав пленки, суд приступил к допросу свидетелей. При этом остро встал вопрос семейных связей. Так, оперативник KNAB Юрис Юраш в своих показаниях по порядку изложил, как его подкупали:
— Со мной встретился Миервалдис Григорьев (мой очень дальний родственник), под конец встречи он сказал, что со мной хочет поговорить Валерий Васильев. Из намеков Григорьева я понял: Васильев хочет дать мне денег. Так что Григорьев как бы интересовался: не последуют ли с моей стороны действия, направленные на его задержание. После чего я отправился к своему начальнику. Было решено начинать оперативный эксперимент.
— Вы работаете в организации, которая призвана не только бороться с коррупцией, но и предотвращать ее. Почему вы не пошли путем предотвращения, не зарубили все на корню? Почему сразу не отказались брать деньги? — в ходе допроса поинтересовалась у свидетеля судья Бабмере.
— Я не сказал ни да, ни нет, однако передал информацию своему начальнику. Он решил задержать коррупционера, который таким способом решает дела.
— Какие у вас сейчас отношения с дальним родственником?
— Нейтральные. Я не чувствую, что сделал что-то, чего не должен был делать.
— Ну да, конечно, — язвительно прокомментировала этот ответ судья.
Троюродный брат: «Подкуп был невозможен»
Затем перед судом вступился за своего обвиняемого родственника свидетель Анатолий Никитин — троюродный брат Валерия Васильева. Он настаивает, что Васильев и Григорьев крайне порядочные люди. По утверждению свидетеля, они просто не могли никого подкупить.
Г-н Никитин рассказал, что он довольно долгое время работал на границе вместе с Миервалдисом Григорьевым (Григорьев был его начальником).
— В 2005 году Васильев два раза просил у меня телефон Григорьева, чтобы проконсультироваться в сложной ситуации, — вспомнил свидетель. — Он жаловался, что из-за Упитиса (см. справку. — Авт. ) у него возникли серьезные проблемы.
Через какое-то время Анатолий из прессы узнал, что его родственника арестовали и вменяют ему дачу взятки сотруднику KNAB. Что же касается бывшего начальника, то его Никитин характеризует только положительно:
— Это был практически идеальный руководитель, никогда не отступавший от своих принципов. Мы вместе работали на таможне, и я знаю, какие соблазны там были. Григорьеву предлагали большие деньги за нелегальные грузы, но он всегда работал честно и не нарушал закон. Этот человек в любой момент готов был прийти на помощь людям, попавшим в беду. Я не верю, что Григорьев мог заставить Васильева дать кому-то взятку!
Жена подсудимого: «Денег-то не было»
Также на процессе выступила супруга обвиняемого Валерия Васильева Рита. Она заявила суду ожидаемое: денег у них не было, какие уж там взятки. К тому времени в бизнесе были трудности...
— Позже, когда я узнала, что мужа задержали за взятку, я была крайне удивлена. Ведь у нас не было таких денег.
Для справки
По версии обвинения, в январе 2006 года на г-на Юраша (сотрудника KNAB) вышел предприниматель, обвиняемый по уголовному делу о контрабанде, Валерий Васильев. За 50 000 латов он просил оставить его в покое.
Объектом покупки стало закрытие двух дел. Одно из них — дело о миллионной нефтеконтрабанде — расследовал прокурор Ивар Краузе. Валерий Васильев получил за него 6 лет тюрьмы. Правда, приговор обжалован и пересматривается в Верховном суде.
Второе дело рассматривалось в KNAB — дело о подкупе при муниципальных заказах и присвоении крупной суммы в Даугавпилсе. В нем фигурирует исполнительный директор Даугавпилса Андрис Упитис (скончался до суда). В начале 2012 года Латгальский окружной суд посчитал Валерия Васильева виновным в этом деле и приговорил к 2,5 года лишения свободы с конфискацией имущества. Его сообвиняемый Владимир Одеров — оправдан.
Kriminal.lv в Телеграме
