Ниже — выдержки из его интервью газете «Бизнес & Балтия».
В поисках баланса и экономии
— Некоторое время назад Министерство юстиции объявило о масштабной реформе Уголовного закона и Кодекса административных правонарушений. В чем она заключается?
— Пакет документов, относящихся к реформе уголовных наказаний, уже одобрен правительством и отправлен в Сейм. Дело в том, что наша система одна из самых строгих в Европе. То есть за одни и те же нарушения в Латвии назначают более длительные сроки, чем в большинстве стран ЕС. И тут возникает вопрос: вылечивает ли тюрьма? Наша тюремная инфраструктура тотально устарела. Заключенные содержатся по 60—80 человек в одной камере, а в некоторых случаях и по 100 с лишним. Это, конечно, не отвечает никаким нормам прав человека. Но, главное — наш анализ показывает: мелкие жулики, в первый раз попав в такое заведение, именно там и постигают «криминальную азбуку». И очень часто такая «школа» приводит к повторным преступлениям.
Не все уголовные преступления одинаково опасны для общества. Так, действия, направленные против здоровья и жизни, как правило, все-таки более тяжкие, чем причинение ущерба имуществу. Поэтому главная задача реформы — сбалансировать систему наказаний. За серьезные нарушения расплату следует ужесточить.
В то же время есть множество преступных деяний, за которые вообще следовало бы приговаривать не к реальным срокам, а к принудительным работам. Скажем, человек украл булку. Разумеется, это нарушение. Мы его ни в коем случае не оправдываем. Но надо ли его сажать в тюрьму или лучше заставить, к примеру, в течение месяца или какого-то другого периода убирать территорию возле ограбленного магазина?
В общем, наша задача сейчас — отделить имущественные преступления от случаев нападения, сексуального насилия и других и сбалансировать систему наказаний. Они не должны быть несоразмерными. При этом сразу хочу заметить: смягчение вердиктов в случаях коррупции (которые тоже являются по сути нарушениями имущественного характера) не предусматривается.
Если мы говорим об административных наказаниях, здесь мы еще не дошли до стадии, когда можно представить конкретный проект нормативных актов. Но совершенно очевидно, что и эта система требует модернизации. На данный момент этот Кодекс административных правонарушений несколько раздроблен и часто вызывает вопросы о соразмерности действий и последствий. Опять же вопрос: нужно ли присуждать административный арест за нахождение с открытой бутылкой спиртного в общественном месте или лучше отправить нарушителя убирать парк? Наказания такого рода съедают в бюджете Министерства внутренних дел около 3 миллионов латов в год. А тут можно не только сэкономить, но и заставить провинившегося приносить пользу обществу. К тому же надо понять, как быть со сложившейся порочной практикой, когда мелкие штрафы не выплачиваются, а принудительно их взыскивать слишком дорого.
В целом наша задача в этой сфере похожа на ту, которую мы уже обсудили в отношении уголовных преступлений: сбалансировать систему, отказавшись, где возможно, от арестов. В конце концов, если какое-то нарушение настолько тяжко, что требует ареста или крупного штрафа, есть смысл подумать о его криминализации.
Одни ускоряются, другие — наоборот
— Планируется ли пересматривать те или иные наказания, положенные за нарушения Закона в предпринимательской деятельности?
— В политике коммерческих наказаний изменения также планируются. Очевидно, что для некоторых категорий коммерсантов они могут стать существенно более жесткими. Ведь есть ряд бизнесменов, которые своей деятельностью наносят вред другим предпринимателям. Довольно распространенная ситуация: предприятие ликвидируется по причине неплатежеспособности, а после этого на следующий день создается пять других, где продолжают работать те же работники. Для подобных случаев мы предусматриваем новый вид наказаний — например, запрет на предпринимательскую деятельность. Тут еще предстоят серьезные дискуссии как внутри министерства, так и с организациями, представляющими интерес бизнес-сообщества. Конечно, если фирма прогорела из-за неопытности учредителей, ставить на них крест было бы неразумно. Но если кто-то причиняет существенный вред систематически, с ним необходимо что-то делать. Для таких случаев наказание в виде запрета на предпринимательскую деятельность выглядит адекватным. Временно или навсегда — тут надо дискутировать.
— Планируется ли пересматривать политику в области штрафов, налагаемых в бесспорном порядке? К примеру, Служба госдоходов начислила фирме какую-то сумму. На спор с ней могут уйти годы, а пени начнут «капать» уже через месяц. Поэтому многие предпочитают сначала заплатить, а потом разбираться.
— Ну здесь, вероятно, нужно сбалансировать интересы обеих сторон. В данном случае надо более углубленно проанализировать, какой процент решений той же СГД признается необоснованным? Если подавляющее большинство оказывается правильным, тогда, наверное, принцип «Заплати и судись» — правильный. Предприниматели нам сообщали о подобных проблемах и даже предлагали варианты исправления ситуации. Возможно, есть смысл придать подобным делам ускорение — чтобы они быстрее проходили в судах, а не в обычном порядке. Но тут надо учесть: если какая-то категория проходит вне очереди, остальным, по всей видимости, придется ждать дольше. Но эта тема находится на ранней стадии обсуждения, поэтому больше пока добавить не могу.
— То есть этот вопрос сейчас прорабатывается?
— Да, и внутри нашего ведомства, и совместно с Министерством финансов. Так же, как и вопросы, связанные с Регистром предприятий и с оспариванием его решений. Не буду скрывать: у нас достаточно жалоб о ситуациях, когда принимается решение о регистрации кого-либо как нового члена правления фирмы на основании решений фиктивных собраний учредителей. Поэтому надо думать, каким образом сделать подобные процедуры более надежными. К примеру, можно обязать материалы, связанные с заявлениями о переходе долей капитала, заверять у нотариуса, как при передаче недвижимой собственности. Или опять же — начать дебаты о рассмотрении подобных споров в суде в ускоренном порядке. Сейчас наше министерство активно работает над этой темой.
— Вы дважды упомянули ускоренное рассмотрение дел в суде. Как раз именно сроки решения споров у предпринимателей вызывают нарекания чаще всего. Планируется ли ускорить работу судов?
— Это вообще приоритет нашего министерства, вписанный и в правительственную декларацию. Вопрос слишком сложный, чтобы на него можно было так просто ответить. Здесь надо учитывать множество факторов. Если мы возьмем 2007 и 2008 годы и сравним их с нынешним и прошедшим, то обнаружится следующее: число гражданских, хозяйственных споров выросло вдвое, а средняя сумма иска, наоборот, сократилась втрое. То есть в результате кризиса предприниматели все чаще решают свои разногласия не за столом переговоров, а в суде. И поводом для тяжбы становятся даже несколько сотен латов.
Все это накладывается на следующее обстоятельство: число судей в ситуации, когда расходы существенно уменьшены, является константой. И увеличить ее в обозримом будущем вряд ли удастся. Поэтому единственная серьезная возможность улучшить работу судов — вносить коррективы на процессуальном уровне.
Мы уже сделали очень существенные изменения в Гражданско-процессуальном законе. Часть из них уже вступила в силу, часть — вступит с 1 января. Например, создан специальный механизм рассмотрения малых исков — на сумму до 1,5 тысячи латов. Такие дела будут проходить только в письменной форме — никаких заседаний. Сейчас работаем над тем, чтобы с середины следующего года заявления в суд можно было подавать в электронном виде. Возможно, не для всех категорий дел, а для каких-то отдельных (более-менее типовых). Это все постепенно начинает работать, хотя эффект проявится не сразу. Но, думаю, за два года вся наша работа позволит уменьшить завалы дел, скопившиеся в судах.
Сейчас идут дебаты и по другим вопросам. Например, рассматривается возможность повышения госпошлины. Причем данную идею надо рассматривать не только в контексте бюджетных доходов. Не исключено, что тем самым мы подтолкнем стороны, спорящие из-за маленьких сумм, искать альтернативные решения, договариваться друг с другом. Аналогичная ситуация с апелляцией. Нам всем всегда кажется, что первая инстанция судит неправильно. Окружной суд — чуть получше, но пока мы не дойдем до Сената Верховного суда, справедливость вроде бы не абсолютная. Таким образом, создается дополнительная нагрузка на систему. Поэтому, возможно, для апелляций и кассационных жалоб пошлину следует еще поднять. Но опять же надо искать баланс, чтобы не ограничить право людей на справедливый суд. В любом случае, имея неизменное число судей и растущий поток дел, мы вынуждены искать решения. Причем довольно креативные, если можно так выразиться.
Кстати, хочу обратить внимание на одну вещь. У нас в стране бытует миф: мол, в Латвии судопроизводство существенно медленнее, чем за рубежом. Мы специально собрали статистику по некоторым европейским странам о рассмотрении гражданских дел — например, в Нидерландах, Германии и Швеции. Во всех этих странах в первой инстанции дело проходит за год-полтора. И мы находимся примерно на тех же отметках...
Частник придет в тюрьму
— В свое время ваше министерство планировало запустить программу создания частных тюрем. Она еще остается актуальной?
— Да. Мы сейчас работаем над последними расчетами, и я очень надеюсь, что в начале следующего года мы представим правительству концепцию строительства новой тюрьмы на основе публично-частного партнерства. Речь идет о тюрьме, которую строит частный предприниматель, в которой он же обеспечивает инфраструктуру, питание, быт, а государство — охрану. Конечно, мы хотели начать проект раньше, но финансовая реальность была не на нашей стороне.
— Сколько тюрем может быть построено таким образом?
— На данный момент в Латвии работают 12 мест заключения. Все они маленькие, старые и плохие, совершенно не отвечающие европейским требованиям. И дело даже не в том, что требования очень строгие: просто эти тюрьмы объективно плохие. Старейшая построена еще во времена Петра Первого.
По нашим подсчетам, на всю страну нужно четыре-пять тюрем плюс центральная для оперативной работы. Сейчас у нас тюрьмы вмещают 300—600 человек. Новые же должны быть способны принять около 1200. Хотя я не могу сейчас утверждать, что все они будут создаваться именно по принципам РРР.
Kriminal.lv в Телеграме
