«Приватизировали, как могли»
Миллионеру приходится много вспоминать об истоках бизнеса в 90-е. Он припомнил, например, как в 1990-м году его партнер и коллега по АО SWH Rīga и Inter Latvija Марис Форстс обмолвился, что нужно съездить в Вентспилс и попробовать найти «новые возможности для какого-то бизнеса, и это в то время, когда государственные предприятия ещё существовали, а частного бизнеса ещё не было».
Форстс рассказал Гулбису, что в Вентспилсе главный — Айвар Лембергс — друг Форстса по студенчеству. И вместе они поехали в Вентспилс.
— Первая встреча была очень позитивная. Айвар Лембергс показал Вентспилс, показал порт, завод, Ventspils nafta. Упомянул возможности, как в Вентспилс могут войти частные структуры. Тогда он считал, что частный бизнес тут определенно можно организовать лучше, чем государственный.
Потерпевший вспомнил, что в начале 90-х опыта приватизации ни у кого не было.
— Как могли, так и делали.
Как пригласили Лучанского
Для бизнеса по транзиту калия был необходим кто-то, кто обеспечил бы поток грузов.
— После долгих переговоров, мы решили пригласить Nordeks, так как хорошо знали его возможности. Я лично Григория Лучанского тогда не знал, а Марис Форстс с ним со времен университета был знаком, как и Айварс Лембергс. С первого момента у Лембергса была установка, что Вентспилсская дума должна участвовать хотя бы с небольшим процентом, везде, во всех вентспилсских предприятиях, которые занимались транзитом или логистикой. почему у него было такое желание? Ну, обосновывал он это, во-первых, тем, что город должен быть в курсе того, что происходит. А, во-вторых, кончено, желанием получать прибыль с доходов.
Благодарность Лембергсу
Допрашивая Гулбиса, прокуроры не забывали задавать привычные вопросы о влиянии Айвара Лембергса. Потерпевший отвечал:
— В начале 90-х у нас были, скажем, близкие бизнес-отношения. Может, даже больше, может, дружба. В то время Лембергс был единственным человеком, с которым стоило говорит о каком-то развитии бизнеса, прибыли. Я правду говорю, меня восхищало то, как он решал вопросы. Он всегда мог спуститься со своей высоты — «Пожалуйста, что тебе нужно». И решал эти вопросы. Вел себя просто, я бы сказал, нормально.
Потерпевший вспомнил, что Лембергс и Олег Степанов изначально были настолько дружны, что никто не мог представить, что их могло бы поссорить.
Ещё он добавил, рассказывая о том, что директором Ventspils nafta стал Янис Блажевич:
— Если честно, я не понимаю, почему на скамье подсудимых оказались Анрийс Лембергс и Ансис Сормулис, и нет Яниса Блажевича. Если говорить об эпизодах с Naftas parks и Lat Transnafta, там однозначно был ответственность Блажевича.
RABB под угрозой
Как считает обвинение, 20 лет назад Айвар Лембергс вымогал у него акции трех компаний, зарегистрированных за границей. И Гулбис был вынужден отдать эти акции, потому что Лембергс угрожал «чинить препятствия бизнесу и получению прибыли Гулбиса на предприятиях в Вентспилсском порту, а также угрожал добиться, чтобы крупнейшие портовые предприятия вынули деньги из частично принадлежавшего Гулбису Rīgas Apvienotās Baltijas banka (RABB), что доставило бы ему серьезные материальные трудности.
Допрос идет уже 4-й день. За это время прокуроры несколько раз задавали потерпевшему вопросы, когда именно Лембергс попросил акции. Ответы Гулбиса в разных вариациях звучали так: «Такого не было, что он в как-то пришел ко мне и сообщил, что что-то хочет. (...) Это был процесс со всеми аспектами. Было много компаний и разных интересов».
Миллионер признал в суде, что именно RABB был его слабым местом. В банке Гулбис был председателем совета и главным акционером. Ситуация в RABB он охарактеризовал так: «Это была моя проблема в том, что со стороны Банка Латвии всегда была какая-то дата, когда нужно было увеличить уставной капитал или, что ещё были какие-то нормативы. Какая-то недостаточность капитала, ещё что-то и ещё что-то»
Он пояснил, что Банк Латвии постоянно следил за том, чтобы был необходимый капитал и можно было создать резерв для «плохих» кредитов и т.д.
— Если уставной капитал у меня на тот момент была 575 000 латов, то мне его надо было увеличить очень быстро на 5 миллионов. И Банк Латвии очень строго следил за этой динамикой. Я все время находился на грани того, что мне закроют банк.
Драматический момент настал в 1995 году, когда RABB решили объединить с Latvijas Krājbanka. Тогда и «всплыла» некая гарантия RABB ( по словам Гулбиса, поддельная), в которой банк брался погасить миллионные кредиты фирм Гулбиса. Эта гарантия как-то попала в Банк Латвии.
Гулбис пояснил, что слияние было для него единственным выходом: банку грозила неплатежеспособность, а это уже поставило бы крест на дальнейшей карьере Гулбиса как бизнесмена.
Тут прокурор Алвис Залужинскис спросил напрямик:
— Айвар Лембергс шантажировал вас этим документом?
Гулбис ответил:
— В моем понимании, да! Но это не был шантаж в прямом смысле слова. Просто, когда мы хотели объединить банки, вдруг Банк Латвии сообщает, что этого не произойдет, так как пришел вот такой документ.
Прокурор попросил уточнить, когда вентспилские предприятия стали снимать деньги со счета в RABB — до того, как у бизнесмена потребовали акции Multinord AG или после?
— Отчисление денег происходило все время. Это не были какие-то долгосрочные депозиты или что-то такое. Потому что Лембергс все время и всюду говорил, что я вор номер один и мне ничего нельзя доверить.
По словам потерпевшего, в процессе вымогательства акций были и «другие аспекты». Дела не удавалось вести по плану, постояно были какие-то неприятные сюрпризы, к примеру, постоянно требовалось увеличить капитал предприятия на 200-300 тысяч.
— У меня таких денег нет. Что мне делать? Ничего, — говорит Гулбис.
На вопрос, платил ли Лембергс за акции, которые вымогал, Айнар Гулбис пояснил:
— Что-то всегда платили. Но речь шла не о какой-то цене. А так, чтобы со мной не приключилось что-то типа банкрота. Речь всегда шла о тому, что он что-то заплатит и он что-то платил. Акции SWH, я помню, мы оформили со всеми кассовыми ордерами — все было заплачено.
Однако, как можно понять, плата была недостаточной.
И об угрозах семье
О вымогательстве долей капитала SIA Lat Transnafta потерпевший рассказал:
— То, как Лембергс вел себя в ситуациях, как я это видел, это был обширный спектр. Начиная от угроз по поводу экологии, и далее, когда я попытался с ним поговорить и поехал в Вену. Потом тот эпизод в гостинице, когда он меня спросил, как чувствует себя жена, как тот ребенок, как тот... Я этот разговор хорошо запомнил. Я сказал: «Айвар, ну что ты хочешь мне этим сказать?» Он ответил: «Ничего!»
Судья Гейман уточнил: воспринял ли миллионер вопросы Лембергса о членах семьи как угрозу.
— Я воспринял это как неоспоримую угрозу, — ответил Гулбис. — Он сидел в вестибюле, пил вино, был немного пьян. Когда я вошел в вестибюль, он даже не встал и не подал мне руку. Я, так стоя на ногах, и выслушивал его интерес к моей семье. Я это воспринял как угрозу. В то же время, свидетелей у меня нет, потому что мы были вдвоем.
Kriminal.lv в Телеграме
