Истоки конфликта: появился инвестор
— Компанию я создал ещё в 91-м году. В следующем году мы должны отметить 20-летние. Начинали мы с посреднических услуг, занимались авиаперевозками (когда в airBaltic было всего несколько самолетов, у нас уже было 9 воздушных судов).
К 2003 году было принято решение заниматься техническим обслуживанием самолетов. Ранее я купил недостроенный ангар в аэропорту и заключил с ним договор аренды 4,5 гектаров земли. И начал развивать проект, понимая, насколько это перспективно: airBaltic закупал западную технику, а она требует технического обслуживания только в ангарах (это требование эксплуатационных документов). К строительству мы приступили только в 2004 году. Но, к сожалению, не хватало средств. Я начал работать с банками, но никто не хотел откликнуться. Для всех еще были свежи воспоминания о Latvijas aviolinijas, после краха которой были проблемы с продажами самолетов. Банки с опасением смотрели на мой проект. Единственным банком, который откликнулся, был Aizkraukles banka. Мы очень хорошо поговорили с Олегом Филем и он рискнул. Но денег все равно не хватало. И тогда в 2005 году я в качестве инвестора пригласил Александра Садового.
Планировалось, что Садовой будет только инвестором. Он никогда не вникал в то, что происходит в компании. Все, что делалось — сделано только мной и теми сотрудниками, которых я нашел. У нас была такая инициативная группа именно одержимых — тех, кто понимали, что и как, и учились. Так, мы с Леонидом Галичем, который сейчас руководит центром технического обслуживания, объехали всю Европу, все аналогичные центры. Набирались опыта, разговаривали с людьми, смотрели, что можно перенять. Когда мы договаривались с Садовым, я ему сообщил: чтобы выйти на показатели, которые нам необходимы, нужно потратить примерно12 миллионов латов. В результате суммарные инвестиции, которые дал он, я и Aizkraukles banka составили около 8 млн. Поэтому мы выполнили только первую часть проекта: построили ангар, оснастили его оборудованием и подготовили персонал для проведения линейного обслуживания, т.е. инвестиционная программа не была выполнена полностью. А мечтали мы, конечно, о базовом обслуживании. Но для того, чтобы на это базовое обслуживание выйти, нужно было еще 5-6 миллионов вложить.
— Г-н Садовой упоминал в прессе два договора. Как он говорит, в одном из них речь идет о передаче долей фирмы «по первому требованию».
— Это не так. Никогда я не предлагал и не продавал ему 100% компании. При оформлении покупки 50% долей действительно было два договора. Один, основной, отражал реальную стоимость продажи долей — 2 млн долларов. А второй он попросил для того, чтобы зарегистрировать сделку в Белоруссии. В нем было написано, что он покупает доли компании по номиналу: 104 000 латов и может заплатить их в течение 10 лет. Таким образом перед лицом белорусского законодательства он выглядел «белым и пушистым»: «Да нет у меня никаких денег, это мы просто с другом договорились — у него за 100 000 купил доли и буду выплачивать долго и нудно в течение 10 лет». Что хочу подчеркнуть: в обоих договорах сказано, что я являюсь единственным владельцем компании и она не обременена долгами и обязательствами. В результате законным путем он приобрел только 50% долей компании.
В 2007 году со мной произошли неприятности, которые, как я понимаю, были инициированы со вполне определенной целью. (Тут г-н Ратников имеет в виду свое задержание по делу о незаконном перемещении через границу товаров стратегического назначения. Его выпустили через 7 месяцев, обвинение предъявлено не было. — авт.).
Тогда я рассчитывал, что мой друг и партнер поможет моей фирме и моей жене. Но произошло все с точностью до наоборот: он не помог ничем, более того, он прислал сюда своих людей, которые начали самодеятельную проверку в фирме. К концу 2007 года они мне выдвинули претензии, что я злоупотреблял, выводил куда-то деньги и т.д. Но как только я снова оказался на работе, был проведен аудит. Он полностью подтвердил абсурдность всех претензий – в компании все было нормально. Позже был проведен еще один аудит. Он тоже подтвердил, что в компании все было хорошо. По результатам обоих аудитов в документах компании есть официальные заключения. Когда я был изолирован от руководства компанией, в правление, практически обманным путем, была введена супруга г-на Садового. Что значит «обманным путем»? Нужно было оплачивать счета по кредиту — нужны были деньги. Konkors без меня зарабатывал слабовато. Тогда Садовой выдвинул ультиматум: если не введете мою жену в правление, денег не пришлю. Ну, естественно, пришлось на это пойти. После чего фактически начался саботаж.
Она перестала платить по счетам, не давала своевременно платить налоги, пыталась вмешаться в процесс выплаты заработной платы, не давала нанимать людей. Хорошо, что у меня была доверенность от правления, дающая мне право заниматься хозяйственной деятельностью самостоятельно. Поэтому несмотря на их старания привести фирму в состояние банкротства, она не только жила, но и развивалась.
В общем, мое мнение: конфликт искусственно создавался с 2007 году с целью отобрать у меня фирму.
Как началось уголовное дело
Тут, по словам г-на Ратникова, все просто: его подписи на документах в Регистре подделаны.
— Не было собрания учредителей, не было извещения, как положено, за две недели. У меня никто не спрашивал моего желания продавать. Да и я бы не стал... Была заведомая ложь, была подделка. Садовой ездил в Ригу весь январь — они готовили эту акцию. Все было сделано таким образом, чтобы я не узнал о том, что произошло, ну по крайне мере дней десять. Но я совершенно случайно узнал об этом 8 февраля. А должен был — не ранее 13-15 февраля. Потому что извещение о смене владельцев регистр отправил нам только 11-го числа (смена произошла 4-го). Они надеялись, что за это время успеют компанию продать — у них уже был покупатель. Они собирались это сделать в «одно касание», тогда бы уже ничего невозможно было вернуть. Потому что продажа должна была быть двойной: сначала Konkors продавали швейцарцу американского происхождение, а потом — арабам.
Итог г-н Ратников подводит таким образом:
— Я считаю, что эта перепродажа – прямая угроза и нашему авиаперевозчику, и экономике всей страны: airBaltic остался бы без ангара. А без ангара он не смог бы существовать, потому что негде было бы выполнять техническое обслуживание, была бы сорвана производственная программа. И это то, чего airBaltic боится до сегодняшнего дня.
Что дальше?
— Ваш оппонент настаивает: в фирме были финансовые трудности, из-за которых ему пришлось пойти на крайние меры. Ему даже пришлось платить людям зарплату из своих средств.
— Это тоже ложь. Зарплата была в основном выплачена из средств «Конкорса» замороженных ими на счете Swedbanka. Они ворвались в офис, сломав двери, предъявили свое требование как новые члены правления и начали командовать. Если бы этого не произошло, все было бы, как всегда, вовремя — и зарплата в том числе. О том, что к зиме нынешнего года в фирме были финансовые трудности — это тоже ложь. Все было в порядке и с зарплатами, и со всем остальным. Это легко проверяется: фирма каждый год сдавала бухгалтерские отчеты, ежегодно проходила аудиты. Из этих аудитов следует, что за последние два года оборот фирмы увеличился в 4 раза. Фирма за это время выплатила более полумиллиона кредитных обязательств банку. Не было ни одной задержки заработной платы. Единственная проблема — суд со строителями, строившими нам ангар (иск по поводу качества работ). На днях должно было быть судебное решение в этом разбирательстве. Тогда арестованные в рамках этого дела 120 000 латов должны вернуться к нам на счет. И баланс будет восстановлен полностью.
— Г-н Садовой в прессе удивлялся: вы подали заявку на получение европейского финансирования для еще одного ангара. Рядом. И уже без его участия.
— Это совершенно другой проект, хотя в итоге они должны были работать вместе. Этот ангар большой, под Boeing 767, потому что у airBaltic есть планы развивать грузовые перевозки. И в этом ангаре мы собирались развивать тяжелые формы обслуживания, то есть сделать так, чтобы airBaltic не нужно было летать в Турцию.
— Возможно ли, на ваш взгляд, примирение?
— Я хочу все вернуть к состоянию «50 на 50» — чтобы все было по-честному. А после этого уже садиться за стол переговоров и договариваться, кто остается, кто уходит... Работать вместе мы не сможем. Моя задача — сделать так, чтобы не пострадал airBaltic. Главное — не допустить, чтобы ангар был продан каким-то лицам, которые не дадут пользоваться государственным перевозчикам. Садовой, я уверен, собирается ангар продать и уехать, а дальше — хоть трава не расти. Сейчас продажа невозможна: следствием наложен арест на доли компании и ее счета. Сегодня с ней нельзя сделать ничего. Я жду экспертизы, мы подали все необходимые иски в суд. Дальше нас ждут долгие и нудные разбирательства. Пока люди в техническом центре получили от меня указания не ломать производственный процесс, а работать, как они работали. Прежде всего, чтобы не подвести airBaltic.
Садовой заявляет, что за ним стоят очень серьезные, высокопоставленные люди из Беларуси, и что они санкционируют тот беспредел, который он чинит на территории европейского государства. Думаю, что едва ли такие заявления и действия помогут развитию межгосударственных отношений.
Для справки
В «деле Konkors» речь идет о возможной подделке подписей в документах о продаже фирмы. Заявление в полицию поступило 8 февраля. Как заявила нам пресс-секретарь Госполиции Линда Неймане-Зобена, пока в интересах следствия подробности полиция не сообщает. Вскоре в полицию было подано еще одно заявление: о покушении на Сергея Ратникова. ЧП произошло в пятницу, 19 февраля, когда предприниматель подъехал к своему дому в Юрмале. Он выходил из своего Toyota Land Cruiser, когда внезапно раздались выстрелы. Пули разбили стекла автомобиля. Стрелок, очевидно, подошел к дому со стороны реки.
На фото: Сергей Ратников; дом семьи Ратниковых, который подвергся обстрелу.
Марина МИХАЙЛОВА
Ольга ХАМЕНОК
Kriminal.lv в Телеграме
