Беда в том, что велась ли прослушка или нет, "объект" сможет узнать только на скамье подсудимых. И когда судьба уголовного процесса прояснится, сюрприз будет ждать всех окружающих обвиняемого. Ведь спецслужбы вполне могут направить своё "большое ухо" в том числе и на самые личные разговоры.
Хотелось бы, чтобы в таких ситуациях нас оберегал закон. Чтобы можно было поспорить, пожаловаться, добиться наказания для тех, кто превысил полномочия. И вот тут кроется проблема, на которую обращает внимание г-н Вазнис: жаловаться, по сути, не на кого. Почему так происходит?
-- Когда прослушка назначается в рамках уголовного процесса, следователь пишет подробное обоснование, чтобы доказать: ему не просто так хочется подслушать чьи-то переговоры. Нет, он объясняет, почему она должна быть проведена, - объясняет г-н Вазнис. -- Если просьба обоснована, то на прослушку дает разрешение следственный судья. Конечно, объект прослушки это разрешение не увидит, но когда его дело уйдет в суд, ему дадут материалы, и будет ясно, что его прослушивали на основании разрешения такого-то судьи. И если судья дал это разрешение необоснованно, то обвиняемый может на него жаловаться, может попытаться привлечь к ответственности.
- Но, согласно Закону об оперативной деятельности, можно идти другим путем, - продолжает экс-министр. -- Можно пойти в Верховный суд и там либо председатель ВС, либо назначенный им анонимный судья санкционирует прослушку телефонных разговоров. Этот анонимный судья фактически принимает решение и сам становится участником оперативной деятельности. При этом, все решения, согласно Закону о судебной власти, должны быть письменными и мотивированными. Но в случае "оперативной деятельности" судья просто дает разрешение. И в итоге обвиняемый не знает -- ни кто дал разрешение, ни когда, ни на каком основании.
Да, согласно тому же Закону об оперативной деятельности, можно жаловаться, подавать жалобу в суд. Но если в конкретном деле разрешение дал сам председатель Верховного суда, то в какой суд на него можно подать? И о чем жаловаться?
Почему депутаты этого не услышали?
Не так давно Закон об оперативной деятельности обсуждали депутаты Сейма на комиссии по Обороне и внутренним делам. Но, по словам г-на Вазниса, который на заседании представлял Совет присяжных адвокатов, обсуждение получилось несколько странным.
-- В основном спорили, как более правильно писать "протокол" или "акт", исправляли грамматические и стилистические ошибки.
Адвокат в свою очередь перечислил несколько конкретных противоречий Закона об оперативной деятельности другим законам, надеясь привлечь внимание законодателей к этим вопросам. Среди прочих аргументов он Вазнис упомянул такие:
* 19-я статья Закона о судебной власти предусматривает, что "приговор или решение суда всегда оглашаются публично". Однако разрешение на оперативную деятельность - это анонимное решение судьи, которое публично не оглашают.
* При перечислении обязанностей судей и председателя ВС в Законе о судебной власти ничего не говорится о том, что они должны участвовать в работе оперативных служб.
* 14-я статья Закона о судебной власти предусматривает, что судья не может участвовать в рассмотрении дела, если он лично или косвенно заинтересован в исходе дела, а также, если имеются другие обстоятельства, которые заставляют сомневаться в его объективности. Однако, из-за все той же анонимности решения, ни обвиняемый, ни его защитник не могут убедиться, что при пересмотре дела в апелляционном или кассационном порядке дело не рассматривает тот же судья, что уже дал разрешение на прослушку. То же самое и с проверкой возможного конфликта интересов.
* В законах не указано никаких критериев, на основании которых нужно разрешать прослушку. То есть: к решению судьи, которое остается секретным, не выдвигается никаких требований по обоснованности. Получается, что решение принимается на основании субъективных взглядов судьи.
* В 17-й статье Закона об оперативной деятельности сказано, что начинать оперативные мероприятия нужно, если имеются обоснованные сведения о связи лица с преступлением, а также об угрозах важным интересам государства, безопасности государства или обороне. Однако если в распоряжении субъекта оперативной деятельности есть обоснованные сведения о связи лица с преступлением, тогда он должен начинать уголовный процесс, согласно статьям 6, 369 и 370 Уголовно-процессуального закона (УПЗ). Зачем нагружать ВС нехарактерными для него функциями?
* Что скрывается под фразой "угрозы важным интересам государства" - вообще непонятно. В Сейме работают разные партии, у депутатом могут быть разные представления о важных государственных интересах.
* В 7-й статье Закона об оперативной деятельности говорится, что акцепт судьи не нужен, если оперативная деятельность осуществляется против задержанного, подозреваемого, подсудимого или осужденного в помещении субъекта оперативной деятельности или учреждения пенитенциарной системы. Это противоречит 4-му пункту 1-й части 63-й статьи УПЗ, который говорит, что "у задержанного есть право встречаться с защитником при обстоятельствах, обеспечивающих конфиденциальность", а также 5-му пункту 66-й статьи УПЗ, где сказано, что "у подозреваемого есть право встречаться с защитником при обстоятельствах, обеспечивающих конфиденциальность".
Да, в Законе об оперативной деятельности есть запрет целенаправленно получать информацию во время получения помощи присяжного адвоката, но если оперативная деятельность происходит не целенаправленно, а случайно? Как могут адвокат и задержанный быть уверены в конфиденциальности беседы?
* Удивление вызывает и 2-я часть 35-й статьи Закона об оперативной деятельности, где сказано, что судья, который разрешает оперативные действия, имеет право ознакомиться с документами, материалами и информацией службы оперативной деятельности. То есть, имеет право, но не обязан? На каком же основании тогда вообще дается разрешение на оперативную деятельность?
Промежуточный финиш
-- Думаете, какая была реакция депутатов? Никакой, - резюмирует г-н Вазнис. И добавил: судя по делам, с которым ему приходилось сталкиваться, именно этот "обходной путь" для прослушки чаще всего выбирают следователи.
Как говорится, без комментариев.
Николай Кудрявцев, "Вести сегодня"
Документ: обращение Алоиза Вазниса к депутатам Сейма.
Būdams deleģēts no Zvērinātu advokātu padomes darbam minētajā komisijā, izteikšu savas piezīmes par Operatīvās darbības likumu rakstveidā.
1.Uzskatu, ka Augstākās Tiesas priekšsēdētāja vai viņa speciāli deleģēta AT tiesneša iesaistīšana operatīvajā darbā ir pretlikumīga un nodara kaitējumu Augstākās tiesas prestižam.
Tiesu institūcijas izveidošana sevišķā veidā veicamās operatīvās darbības akceptēšanai ir pretrunā ar Likumu par tiesu varu.
Jau Likuma par tiesu varu 1.panta 5.daļā ir noteikts, ka "nav pieļaujama speciālu (ārkārtēju) tiesu izveidošana, kuras neievēro ar likumu noteiktās procesuālās normas."
2. Likuma par tiesu varu 3.pants nosaka, ka "personai ir tiesības uz tiesas aizsardzību pret tās... personiskās brīvības... apdraudējumiem". Operatīvās korespondences kontroles, operatīvā personas paustās vai uzglabātās informācijas satura iegūšanas no tehniskajiem līdzekļiem, operatīvās sarunu noklausīšanās un operatīvās publiski nepieejamas vietas videonovērošanas bez šīs vietas īpašnieka ziņas akceptēšana nekādi nevar tikt uzskatīta par tiesas aizsardzību pret personas personiskās brīvības apdraudējumiem.
3. Likuma par tiesu varu 19. pants nosaka, ka "tiesas spriedumus un lēmumus vienmēr pasludina publiski."
Nav šaubu, ka sevišķā veidā veicamo operatīvo darbību AT tiesneša akcepts ir tiesas lēmums, kurš diemžēl ir anonīma tiesneša lēmums un nekad publiski pasludināts netiek.
4. Likuma par tiesu varu 50. pantā "AT priekšsēdētājs un viņa vietnieki "nekas nav teikts ne par viņu tiesībām ne pienākumiem piedalīties operatīvo dienestu darbā akceptējot sevišķā veidā veicamās operatīvās darbības."
5. Likuma par tiesu varu 14. pants (Tiesneša noraidījums) paredz, ka "tiesnesis nevar piedalīties lietas izskatīšanā, ja viņš personiski vai netieši ir ieinteresēts lietas iznākumā vai ja ir citi apstākļi, kas rada šaubas par viņa objektivitāti..."
Ņemot vērā, ka AT tiesnesis, kurš akceptē sevišķā veidā veicamās operatīvās darbības ir anonīms, tad apsūdzētajam un viņa aizstāvim nav iespējas pārliecināties, ka krimināllietu apelācijas vai kasācijas instancē neizskatīs tas pats tiesnesis, kurš šajā lietā akceptējis operatīvās darbības, kā arī - vai viņam nav cits interešu konflikts.
6. Ne Likums par tiesu varu, nedz Operatīvās darbības likums nenosaka konkrētus kritērijus, kas var būt par pamatu sevišķā veidā veicamo Operatīvo darbību akceptēšanai.
Tā kā AT tiesneša akcepts ir slepens, tad tam nav arī nekādas satura prasības – proti - tam nav jābūt ne motivētam, ne juridiski (lasi- tiesiski) pamatotam. Tā kā objektīvu kritēriju OD sevišķā veidā akceptēšanai nav, tā atstāta pilnībā konkrēta anonīma tiesneša subjektīvajam uzskatam.
7. Operatīvās darbības likuma 17. pantā noteikts, kādos gadījumos operatīvās darbības subjektam ir atļauts veikt sevišķā veida operatīvās darbības, proti "ja operatīvās darbības subjekta rīcībā ir pamatotās ziņas par personu saistību ar noziegumu, kā arī par valstij svarīgu interešu, valsts drošības un aizsardzības apdraudējumu."
Ja operatīvās darbības subjekta rīcībā ir pamatotas ziņas par personu saistību ar noziegumu, tad saskaņā ar Kriminālprocesa likuma 6., 369. un 370. pantu viņam ir pienākums uzsākt kriminālprocesu. Un, ja ir uzsākts kriminālprocess, tad kriminālprocesā pierādāmo apstākļu noskaidrošanai ir veicamas Kriminālprocesa likuma 11. nodaļā paredzētās speciālās izmeklēšanas darbības, un nav jāapgrūtina tiesa ar viņai neraksturīgām funkcijām, kuras, manuprāt, Augstāko tiesu kā pēdējās instances tiesiskās varas iestādi diskreditē.
8. Nav saprotams, kas slēpjas aiz ODL 17. pantā minētajiem vārdiem "valstij svarīgu interešu apdraudējums."
Kas ir tiesīgs noteikt kādas intereses valstij ir svarīgas un kādas nav? Saeima pārstāvēta no dažādu partiju deputātiem un viņiem var būt dažādi uzskati par valstij svarīgām interesēm. Tad likumā vajadzētu arī norādīt, kuras partijas uzskati ir pareizie, kuras nepareizie.
9. Apstrīdama ir ODL 7.panta 6.daļa, kurā teikts, ka "tiesneša akcepts nav nepieciešams OD pasākumu veikšanai sevišķajā veidā pret aizturētajām, aizdomās turētajām, apsūdzētajām, tiesājamām un notiesātajām personām OD subjektu vai penitenciāro iestāžu telpās..."
Tas ir pretrunā ar KPL 63. panta 1.daļas 4. punktu ("Aizturētajam ir tiesības tikties ar aizstāvi sarunas konfidencialitāti nodrošinošos apstākļos..."),
KPL 66. panta 5. punktu (Aizdomās turētajam ir tiesības apcietinājuma vietā tikties ar aizstāvi sarunas konfidencialitāti nodrošinošos apstākļos...")
ODL 24. panta 5.daļā gan ir atsauce uz aizliegumu ar operatīvās darbības pasākumiem mērķtiecīgi iegūt informāciju zvērinātu advokātu palīdzības sniegšanas laikā, taču saskaņā ar ODL 7. panta 6. daļu šāda informācija ir iegūstama ne mērķtiecīgi, bet nejauši. Ja OD subjektu vai penitenciāro iestāžu telpās objektīvās darbības sevišķā veidā var veikt bez jebkādiem ierobežojumiem, vai apcietinātais un advokāts var būt pārliecināts par sarunu konfidencialitāti?
10. Uzskatu, ka tiesiskuma nodrošināšanai Latvijas Republikas Satversmes 96. pantā deklarētajām tiesībām uz privātās dzīves, mājokļa un korespondences neaizskaramību, jānosaka, ka kriminālprocesā drīkst izmantot kā pierādījumu tikai tādu informāciju, kas iegūta veicot KPL 11.nodaļā paredzētās speciālās izmeklēšanas darbības, kuras veiktas ar procesuāli noformētu, motivētu izmeklēšanas tiesneša lēmumu.
11. Neizpratni rada ODL 35. panta 2.daļas noteikumi, kuros teikts, ka tiesnesis, kurš akceptē operatīvās darbības pasākumu, ir tiesīgs iepazīties ar operatīvās darbības iestādes rīcībā esošajiem dokumentiem, materiāliem un informāciju.
Vai tas nozīmē, ka tas nav viņa pienākums? ka var šīs darbības akceptēt pat neiepazīstoties ar lietas būtību?
12. Nav saprotams kā praktiski iespējams realizēt ODL 5. pantā deklarētās personas tiesības griezties ar prasību tiesā, ja viņa uzskata, ka OD subjekts ar savu rīcību ir pārkāpis tās likumīgās tiesības un brīvības. Ja akceptu ir devis AT priekšsēdētājs vai kāds viņa nozīmēts tiesnesis, kura līmeņa tiesā var griezties? Ar kādu prasību? Pret ko?
13. Pareizāk būtu atbildību par lēmuma pieņemšanu par operatīvās darbības veikšanu sevišķā veidā uzlikt operatīvās darbības subjektu priekšniekam un likumu ievērošanas uzraudzības instancei - prokuratūrai, atstājot tiesu kā arbitra instanci.
Manuprāt, visi šie minētie jautājumi pirms likumprojekta nodošanas izskatīšanai pirmajā lasījumā apakškomisijai rūpīgi jāizdiskutē, iesaistot šajā darbā noteikti Augstākās tiesas pārstāvjus.
Kriminal.lv в Телеграме
