О простых российских полицейских
Корр.: — Если смотреть из Латвии, то в России произошло много нового: скандалы из-за "ментовского беспредела" вызвали серьезную реформу МВД. Теперь милиционеры стали полицейскими и наденут форму не хуже, чем герои американских боевиков. Насколько все это серьезно, на ваш взгляд?
— Я оцениваю реформу невысоко, считаю, что это в какой-то степени профанация. Назвать милицию можно и полицией, и конными водолазами и космическими рейнджерами, от этого не изменится ничего. Мне кажется, что не с того начали. Надо было начать с серьезной идеологической арт-подготовки, как в Италии, когда начиналась многолетняя антимафиозная и антикоррупционная кампания «Чистые руки». Начинали они, знаете, с чего? Со съемок сериала «Спрут», который показал честного и непобедимого комиссара Катани, который борется с мафией...
То есть по мнению Андрея Константинова, стоило начинать с некоей переоценки ценностей в самом обществе, с развенчания "героев 90-х". То есть подготовки системных перемен.
— Но у нас этого сделано не было. Наоборот, пошли от негатива: «все плохо, поэтому поменяем штаны на этих придурках». К сожалению, в итоге это будут те же придурки, но в новых штанах.
Глубочайшая ошибка заключается в том, что начали не с судебной системы. Потому что судебная власть намного важнее. Именно суд должен быть справедливым, правым и скорым. Кроме того, это более реальная задача, потому что судей меньше, чем полицейских. Суд предназначен в том числе и для того, чтобы урезонивать представителей исполнительной власти. Но если они повязаны друг с другом и действуют по принципу «рука руку моет», то все — кранты.
У меня как-то был разговор с одной судьей, я ей сказал: давай не для записи, скажи, сколько у вас в районном суде судей, с которыми можно решать вопрос, а сколько тех, с кем нельзя. Я просто хочу понять примерное процентное соотношение коррумпированности. Она долго злилась, а потом говорит: «Ты что, дурак, что ли совсем? Зачем нашему председателю те, с кем он вопросы решить не может? Если будет кто-то, с кем явно нельзя, от него или нее постараются избавиться». По ее словам, разница заключается, скажем так, в характере — есть более отмороженные, есть менее, есть более авантюрные и есть менее. «Я, если что-то такое увижу, постараюсь соскочить — больничный взять или еще что-то такое предпринять. Но я будут видеть, как это будет делать в соседнем зале коллега, и понимать природу этого», — говорит судья. Ну вот и получается, что и с ней вопрос тоже можно решить — она же бучу не поднимет, не пойдет кричать «свободу Юрию Деточкину». Проблема в этом и заключается, что так называемые хорошие, они не особо проявляют свою хорошесть по отношению к тем, кто «страшно плохой».
Пока реальной политической воли по улучшению ситуации я не вижу.
Корр.: — Но разве массовые неаттестации и отставки систему не поменяют? Сейчас в российской прессе активно обсуждается, когда снимут Чайку и кто из заместителей уйдет с ним...
— К сожалению, главный вопрос не в Чайке, не в Нургалиеве и не в отдельных коррупционерах. Допустим, что у нас не все взяточники. Предположим, соотношение хороших-плохих — 60 на 40. Тогда вопрос к этим 60-ти «хорошим»: они что, слепые или тупые? Они как-то не видят, что делают их плохие коллеги? Вот я хороший полицейский, но старательно отворачиваюсь и стараюсь не замечать, что рядом со мной делают «плохие» — это такая профнепригодность, нравственная искаженность? Вот я хороший и смотрю, как бьют студента и отнимают деньги, но я об этом не сообщаю, так какой я тогда хороший? Я же соучастник.
Это проблема не плохих полицейских, а скорее даже так называемых хороших.
В общем, Андрей Константинов не видит особых перспектив в косметических реформах МВД. А системных пока не происходит.
— Разговоров очень много, а реального движения — как-то не улавливается. В чем оно? Переаттестация сотрудников полиции? Кто сказал, что из 20%, подлежащих увольнению, будут уволены негодяи? И кто те люди, которые будут их отбирать? Обычно убирают смутьянов. Тех, кто занимается так называемым внутренним стукачеством, тех, кто выметает сор из избы. Тем более, что абсолютно безгрешных в этой системе нет и быть не может. Замазаться можно даже с не самыми плохими намерениями. Ты хочешь побыстрее раскрыть преступление и бьешь задержанного – все. Ты совершаешь преступление, с тобой не о чем говорить дальше.
В ожидании перестройки
Корр.: — Хотите взгляд со стороны? В России благополучный застой. Борьба с "синими ведерками", одинокие непонятые блогеры, фрустрации, реминисценции... В общем, благополучный застой и самиздат. В целом от вас впечатление сытости — за свой холодильник россияне явно не боятся. У нас в Латвии все жестче сейчас. Заниматься самокопанием некогда.
С этим Андрей Константинов согласился только отчасти: да, в России сейчас застой. Но отнюдь не благополучный.
— В России безусловно застой, что выражается прежде всего в том, что очень мало и слабо конкурентное поле. Это проявляется во всем — не только в бизнесе. Это и кино, и сериалы, которые все ругают. Была бы конкурентная система, было бы много хороших и интересных работ. А сейчас все работают по принципу "зачем нам стараться на пятерку, если работая на тройку можно получить те же деньги?". За пятерку просто надо больше попотеть.
Российский кризис, ударив по бизнесу, оказал в итоге влияние на все население страны, объяснив людям, что у них лично надежд ни на что нет. Есть какая-то пайка, какая-то зарплата, но она тебе ни в ближайшей перспективе, ни в долгосрочной ничего не даст. Это не изменит твою жизнь, это то, на чем ничего не накопишь. Ты живешь так, на определенном уровне. И больше никак.
Более того, люди боятся за свои холодильники. Потому что если ударит, то не по зажравшимся чиновникам, у которых недвижимость за границей, а по хорошим автомобилям представителей среднего класса. А то, что ударит, — это точно. Застой всегда плохо кончается. У нас все признают: «искрит». Очень возросло напряжение и межклассовое, и межнациональное. Утеряны нравственные основы. Родители не очень понимают, как воспитывать детей. Потому что, если прививать им классические ценности — не лги, не воруй, будь благородным, не закладывай товарища, то в настоящий момент — это обречение детей на лузерство. Получается дисбаланс между провозглашаемыми ценностями и тем, что люди видят, кто, собственно, успешен и каков их путь к этому успеху. Многие считают, что в этом заключена серьезная предпосылка для возможного скорого кризиса.
Расследования или порнография?
Не обошел кризис и самого Константинова:
— По нам — журналистам — очень сильно ударил кризис. Особенно по тем, кто пытался выживать самостоятельно. Наш коллектив подошел к кризису в условиях самоокупаемости. Даже было чуть-чуть прибыли. Но прежде всего кризис ударил по печатным изданиям, по рекламе. Интернет это затронуло в меньшей степени. Вот сейчас нас кормит «Фонтанка» (один из крупнейших информационных интернет-порталов в Рунете. — Прим. авт.). Упали доходы от рекламы, а нам надо платить людям зарплату. И при этом нужно пытаться остаться прежними, заниматься тем же, что мы делали до этого, а не разворачиваться в ту сторону, где больше платят. Понятно, что за порнографию платить всегда будут больше, чем за расследования. Выжить, продолжая заниматься тем, чем ты должен, — это очень сложно.
"Зачем вы ставите видео?!"
Интернет— это новый формат, где тоже много проблем и правила игры только устанавливаются.
— Мы писали в "Фонтанке" про милицейского начальника одного из районов Санкт-Петербурга, что он и такой, и сякой, что людей доводит до самоубийства. Никакой реакции, до тех пор, пока не поставили видео-ролик, на котором видно, как он зашел в японский ресторан, посреди зала расстегнул штаны и начал мочиться на пол. Это нормально?.. После того, как мы это показали, его сняли. Нас долго потом ругали именно за это видео. "Зачем же это показывать — писать можете, но зачем же такое показывать?!". Однако пока не показали, ничего не менялось.
Но даже и без видео, по словам Андрея Константинова, все непросто:
— Опубликовали мы один острый материал, высоких персон затрагивающий, к нам пришла налоговая. Работали у нас три с половиной месяца. В глаза смотрели и говорили: «Это не мы — есть команда сверху, будем работать, пока не будет нового указания».
Творческие планы
— Я занимаюсь тем, что мне интересно. Я сейчас начал книгу, которую долго готовил: она посвящена истории, которая случилась в Пакистане в 1985 году, когда в крепости Падабера советские военнопленные подняли восстание и сутки держались, пока их всех не перебили, никто к ним на помощь не пришел.
Мне интересна мотивация того, кто их поднял на этот смертный бой. Мы установили, что это был офицер разведки, который был послан туда выяснить, есть ли там эти пленные, и провести операцию по их освобождению. Интересны нравственные посылы этого человека. Это вечная тема.
"Бандитский Петербург"? Я пока к этому не очень хочу возвращаться, несмотря на то, что ко мне такие предложения от продюсеров периодически поступают. Я как раз считаю, что нужно было вовремя останавливаться — уже много было сделано лишнего в погоне за этими продолжениями, которые имеют хоть какой-то успех. Зачем уже без конца выжимать эту дохлую кошку? Есть такой анекдот: жена, пытаясь заставить мужа перестать пить, бросила дохлую кошку в бидон с самогоном. А когда через неделю вернулась, застала такую картину: муж выжимает кошку со словами: «Ну миленькая, пожалуйста, еще капельку».
Были попытки вернуться к "Бандитскому Петербургу", режиссер Бортко на майские праздники позвонил мне и предложил возобновить сотрудничество. Я даже как-то растерялся. Не знаю, что ему сказать, поэтому и не звоню. Ну нельзя все время жевать одно и то же.
И о Питере
— Сейчас там потихоньку начинает пахнуть корюшкой. Это чисто питерская фенька: ее ловят с мостов, потом жарят, она пахнет огурцами. Самое время приезжать для тех, кто хочет попробовать что-то очень питерское. Хотя лично я жареную корюшку не люблю.
Но тут я, пожалуй, нетипичный питерец. Я ведь и «Зенит» не очень люблю, и футбол. Потому что у меня папа играл за «Зенит» и пытался с детства сделать из меня великого футболиста. С тех пор я ненавижу футбол :)
Для справки
Андрей Константинов — писатель и журналист, генеральный директор и главный редактор информационно-аналитического Агентства журналистских расследований (АЖУР), председатель Союза журналистов Санкт-Петербурга. Латвия хорошо знакома с его творчеством по книгам и популярным телесериалам, в том числе "Бандитский Петербург", «Агентство „Золотая пуля“, «Свой-чужой», «Тульский-Токарев».
P. S.
Авторы благодарят Международный медиаклуб «Формат A-3» за помощь в организации интервью.
Марина Михайлова
Ольга ХАМЕНОК
Kriminal.lv в Телеграме
