В разговоре с Dienas bizness Алдис Гобземс признался, что несколько его клиентов сейчас рассматривают возможность оспорить в Конституционном суде нормы этого закона, особенно те, которые касаются легализации наличных средств через банки:
— После истории с Krājbanka у людей есть полное право не доверять банковскому сектору, а у государства нет права заставлять жителей нести свои средства в банки. Что же касается попыток крупных вкладчиков вернуть свои средства из «сгоревшего» Krājbanka, то шансов у них менее 1%, — считает адвокат.
«Латвию превратили в склад»
— В выходные я думал о том, что хорошего правительство сделало за последние 10 лет, — говорит Алдис Гобземс. — Пытался вспомнить законы, которые бы защищали наших предпринимателей или делали бизнес–среду лучше. Не вспомнил. В Латвии за 10 лет не было принято ни одного закона, который был бы нацелен на то, чтобы люди жили лучше. Все законы, принятые в последние годы, создавались только для того, чтобы заткнуть проблемные темы кризисного периода.
— А такие идеальные законы вообще возможны или это мечта адвоката?
— Возможны. Каждый день я общаюсь с предпринимателями, которые работают в Латвии, и у всех у них очень сложная ситуация. Причины все те же, что и 10 лет назад, — налоги огромные, государство ничего не делает, чтобы облегчать бизнесу работу. Если мы возьмем не бизнес, а обычного человека, то тоже не будет хороших выводов. Образование, здравоохранение, социальные вопросы — везде здесь царит бардак, и ничего в лучшую сторону не меняется. Все говорят про структурные реформы, но вы лично ощущаете какие–либо перемены? Я — нет. Я очень хочу быть патриотом, но в Латвии быть им сегодня очень сложно. Поэтому мне кажется, что мы уверенно идем в направлении, в котором такая Латвия не будет интересна вообще никому. Ни жителям — они будут уезжать. Ни бизнесу — он будет уходить в другие страны. Ни инвесторам — они будут искать другие государства для инвестиций.
— Возьмем вопрос инвесторов. Вы представляете интересы истца в деле Palink, которая для Латвии как раз является инвестором. Считаете, что за долг в несколько тысяч латов можно поступиться инвестициями и сотнями рабочих мест, которые дает Латвии этот инвестор?
— Да, Palink по закону является вроде бы инвестором. Но что это за инвестиции? Построили в Латвии несколько ангаров, загрузили их продуктами среднего класса, вот и все инвестиции. Латвия вообще ничего не сделала для того, чтобы в страну шли инвестиции для производства продукции с высокой добавленной стоимостью. В результате страна становится складом, а не страной с высоким уровнем образования. Вокруг Palink вообще ситуация очень странная: предприятие 10 лет работает только с убытками. Тогда вопрос: как такое вообще возможно? В чем заключается этот бизнес?
— Акционер Palink через литовскую структуру — крупнейший европейский торговый концерн Coopernic, который вполне может позволить себе убытки. Аналогичная ситуация была с латвийскими банками, которым шведские «мамы» в годы кризиса покрывали миллионные убытки.
— Я вижу проблему в том, что вся история с Palink создаст в Латвии прецедент, по которому крупное предприятие может не платить свои долги мелким компаниям. Крупное предприятие быстренько подключит всякие лобби на всех возможных уровнях, включая правительство. И как после всего этого мы можем говорить, что латвийское государство защищает местный бизнес? Я не понимаю, почему латвийские власти не умеют говорить на равных с другими государствами? В ситуации с Krājbanka и «Снорасом» они ничего не смогли решить, сейчас защищают не свой бизнес, а литовский. Что же касается закона о неплатежеспособности, то когда его приняли, я сразу сказал — такой закон неправильный, он искажает реальную ситуацию и результат будет плачевным. Так и получилось.
— Вы про то, что этот закон стал инструментом выбивания долгов?
— Абсолютно! Сейчас этот закон в массовом порядке используется для взыскания долгов. Я предупреждал разработчиков закона, что так и будет — закон будет использоваться для выбивания долгов. Я и мой клиент, подав в суд иск на Palink, просто показали это на практике. И не надо меня обвинять, что я плохой и неправильно поступил. Закон позволяет это сделать, а значит, пусть подумают об этом еще раз те, кто его принимал. В законе сказано, что если не уплачен долг свыше 3 тысяч латов и предприятие не может или не хочет выплатить этот долг, тогда ему грозит неплатежеспособность. Конечно, нужно смотреть и на состояние активов–пассивов, но я считаю, что по балансовым показателям ООО Palink является неплатежеспособным.
Латвийскому бизнесу стоит уходить в другие страны
— Ранее вы утверждали, что около 70% латвийских компаний по балансовым показателям имеют признаки неплатежеспособности. Правильно тогда всех пустить на банкротство?
— Да, говорил. И сейчас я не утверждаю, что всех, у кого есть признаки неплатежеспособности, надо отправлять на принудительное банкротство. Вопрос только в том, что надо платить долги. А ситуация с Palink показывает, что можно легко не платить. Ведь сейчас ясно, что суд отменит решение о неплатежеспособности, хотя изначально решение Курземского суда относительно Palink было абсолютно правильным. Судья все решил по закону. Однако потом ответчик включил лобби там, где только можно было включить. Я считаю ненормальным, когда премьер может сказать председателю Верховного суда, чтобы он рассмотрел это дело. У меня в голове не укладывается, как вообще кто–то что–то может указывать судье.
— Каков будет исход этого дела? Palink вернет долг вашему истцу и тема закроется?
— Нет, я думаю, что долг Palink не вернет. Если бы они хотели, то уже давно это сделали. Но когда у них такое лобби, то они чувствуют себя совершенно спокойно. У нас же с моим клиентом есть своя стратегия, мы будем двигаться дальше.
— Вы критикуете закон о неплатежеспособности, но при этом именно благодаря этому закону бизнес получил возможность включиться в процесс правовой защиты от кредиторов. Судя по практике, многие крупные предприятия сейчас этим пользуются…
— Да, эта норма очень хорошая. Однако проблема заключается в том, что часто процесс правовой защиты стопорится на государственном уровне, когда встает вопрос налоговых долгов государству. Чиновники часто не готовы брать на себя риски тех или иных решений, чтобы потом не отвечать за них. Это касается не только процесса правовой защиты, государство вообще очень редко идет навстречу предпринимателям. Ведь иногда надо просто подходить гибко — списывать часть долгов просто для того, чтобы бизнес мог работать дальше, не увольнять людей и т.д. Сейчас же аргумент такой: либо мы получаем все, либо ничего. В результате бизнес идет на банкротство, государство получает свой долг, но при этом совершенно не думает о том, что работающее предприятие, с которым можно было бы подписать мировое соглашение о выплате долга в рассрочку, принесло бы больше пользы для страны. Я вообще призываю латвийский бизнес открывать предприятия в других странах. Это будет проще и дешевле.
— Какой–то непатриотичный призыв у вас. Где же вы возьмете клиентов в таком случае?
— Бизнес все равно будет работать в Латвии, но через другие страны. Однако таким образом предприятие становится инвестором, и мы можем рассчитывать на то, что государство тогда нас будет защищать куда активней, чем местные предприятия. Выгода очевидна еще в том, что налоги в других государствах ниже, чем у нас. В принципе, бизнес сейчас так и поступает: уходят в Эстонию, Германию, офшорные юрисдикции. Еще один важный момент: Латвия должна огромные средства МВФ, и в этой ситуации государству очень тщательно нужно следить, кто уклоняется от уплаты налогов, придумывает различные схемы по уводу денег.
Кстати, почему бы государству не поинтересоваться у Palink, по какой причине компания продукты из Латвии отправляет сначала в Литву, а потом как импорт ввозит обратно для продажи в латвийских магазинах? Где здесь рациональное зерно? Как это вообще может быть выгодно? Наверняка речь идет об очень большой и интересной игре с налогами, которые, по всей вероятности, не надо платить на территории Латвии.
— Вы же сами занимаетесь налоговой оптимизацией в рамках закона для своих клиентов. Почему такой же налоговой оптимизацией не может заниматься Palink и тоже в рамках закона?
— Да, согласен. Но тогда вопрос в том, каких инвесторов нам надо защищать, особенно на уровне правительства, а каких не стоит. Это ведь ключевой вопрос. Почему компании выгодно 10 лет подряд работать только с убытками? Нужно посмотреть, через какие дыры уходят эти деньги, почему они не поступают в бюджет страны в виде налогов.
«Нулевые декларации: бандиты потирают руки»
— Как вы оцениваете Закон о нулевых декларациях? Будет ли финансовый эффект от этого закона?
— Не будет! Ответ простой: те, у кого есть большие деньги, не будут их показывать, а тем, у кого нет денег, декларировать ничего не надо. Закон в этом плане совершенно не продуман, и у меня сейчас есть несколько клиентов, которые рассматривают возможность оспорить некоторые нормы этого закона в Конституционном суде.
— Какие конкретно нормы?
— Например, ту, которая касается необходимости легализации денежных средств через коммерческие банки. Кто вообще может заставить меня нести свои кровные сбережения в банк? Да никто! Ни в какой ситуации это невозможно — процесс должен быть сугубо добровольным, поскольку банковский бизнес — это в первую очередь бизнес доверия. Очень многие люди сегодня не доверяют банкам, особенно те, кто потерял свои сбережения в Krājbanka. Предположим, у меня есть 1 миллион латов и я по закону должен положить эти деньги на счет в банке. Что будет, если сегодня я кладу деньги, а завтра банк становится банкротом? В такой ситуации мне выплачивают только гарантированные законом 70 тысяч латов, остальное я теряю. Если бы государство давало гарантию, что все деньги, которые вы кладете в банк в рамках Закона о нулевых декларациях, получите назад, это был бы другой разговор.
Еще один момент, который вызывает сомнения. Мы все помним случай утечки конфиденциальной информации из Службы государственных доходов. Как мы можем быть уверены, что информация о наших доходах не утечет еще раз? Преступный мир сейчас сидит и потирает руки, ожидая, когда же можно будет попробовать получить эти сведения. Это же удобно: не надо тратить силы и средства, чтобы найти сведения о доходах людей.
— Вы сами не будете заниматься обжалованием норм Закона о нулевых декларациях?
— Я сейчас над этим думаю. Уже есть много вариантов, как провести интерпретации этого закона. Я обсуждал Закон о нулевых декларациях со своими клиентами, и некоторые из них готовы обжаловать его в вышестоящей инстанции. Не хочу сказать, что такой закон не нужен был в Латвии в принципе, но проблема в том, что мы не думаем на три шага вперед, а принимаем законы на авось — как пойдет, так пойдет. Это то, о чем я говорил в самом начале разговора — за 10 лет в Латвии не было принято ни одного нормального закона, и это беда государства. Законы нужно разрабатывать профессионалам, работающим в своей сфере. Неправильно, когда законы принимают люди, которые с конкретной сферой даже не сталкивались.
«Вкладчики Krājbanka ничего не получат»
— К вам не обращались вкладчики Krājbanka, которые потеряли свои деньги, с просьбой помочь их вернуть?
— (Смеется.) Вот как раз после интервью у меня будет встреча с такими вкладчиками.
— Одна латвийская больница, которая потеряла в Krājbanka около 4,5 млн латов, недавно сообщила, что готова потратить на адвокатов 20 тысяч латов, чтобы вернуть эти средства. Это возможно вообще?
— Нет, ничего невозможно сделать. И если Раймонд Паулс сможет вернуть себе пропавший в банке 1 миллион, то это ему удастся только потому, что он Раймонд Паулс. У всех остальных шансы почти нулевые. Мало кто знает, что в сентябре к Гражданско–процессуальному закону были приняты поправки, которые запретили оспаривать действия, произведенные за 6 месяцев до момента признания неплатежеспособности банка. Поправки принимались в страшной спешке, и это выглядит подозрительно.
— Безумная версия: бывший акционер сбербанка Владимир Антонов пролоббировал эти поправки, чтобы переведенные на счета других банков миллионы латов нельзя было вернуть?
— Почему безумная? Вполне может быть реальной версией. Ведь уже не секрет, что некоторые люди в Латвии знали о проблемах Krājbanka как минимум за 2 месяца до начала ноябрьских событий. Мы, конечно, можем надеяться и успокаивать себя, что, дескать, это просто совпадение, но мне в это слабо верится. Точно могу сказать, что реальной ситуации в банке вкладчики вообще не знают — что там происходит и почему все так, как есть. Мое мнение: вкладчики, которые хранили в банке суммы свыше 70 тысяч латов, не получат ничего.
— Вы это своим клиентам сразу скажете или все же будете бороться за возврат денег?
— (Пауза.) Борьба — это не всегда самый лучший способ, как стоит действовать. Может быть, иногда надо подождать, посмотреть, как будут развиваться события. Да и сами клиенты прекрасно понимают, что вероятность получить свои средства назад у них менее 1%.
Kriminal.lv в Телеграме
