-- Эти предприятия зарабатывают большие суммы денег. И их распределяют по разным фондам — благотворительным, спортивным, музыкальным. Например, олимпийскую сборную финансировало Latvijas meži, мне кажется. А они что, министерство спорта? Или им сказали просто из парламента, из Кабинета министров, мол, вы должны заплатить олимпийской сборной, чтоб она участвовала в Олимпиаде? Это же скрытый бюджет, мы его не видим. Он не прошел через обсуждение в парламенте, за него партии не голосовали. И такие же скрытые бюджеты есть на муниципальных предприятиях.
Эхо Шараповой
Валерий, допинговый скандал со звездой мирового тенниса Марией Шараповой наделал столько шума, что не спросить ваше мнение о нем мы просто не можем. Ведь в линейке продуктов Olainfarm мельдоний тоже есть...
Да, мы производим мельдоний. В спортивной медицине он известен давно, лет 25, а то и больше, и никто ничего проблемного в этом не видел. А с 1 января Всемирное антидопинговое агентство (WADA) отнесло его к допинговым продуктам.
В связи со всей этой историей прозвучали версии о политической ее подоплеке и о конкурентной борьбе. Как, по-вашему, есть для них основания?
Нет здесь никакой политики! И происков конкурентов тоже нет.
Скажите, а у вас есть информация, кто из знаменитых спортсменов закупает мельдоний? Ну, скажем, о той же Шараповой вам было известно?
Конечно, нет. Это знает спортивный врач.
WADA внесло мельдоний в список допингов. В то же время известный врач и телеведущая Елена Малышева по Первому каналу во всеуслышание объявила, что это плацебо и ничего в нем нет. Разработчик мельдония академик Ивар Калвиньш отрицает, что мельдоний — допинг, потому что он не оказывает прямого воздействия на результат. А как вы сами считаете?
Ну, насчет плацебо — это перебор. Но я не думаю, что мельдоний так уж на многое влияет. Уверен, что если бы Шарапова не принимала его, результат у нее был бы точно такой же, она была первой ракеткой не из-за мельдония, а благодаря своему таланту и работоспособности.
Так какое воздействие оказывает мельдоний?
Мельдоний способствует доставке кислорода в кровь. К тому же его преимущество в том, что его могут употреблять не только больные люди, но и здоровые. У него нет каких-то побочных эффектов. Этот продукт дает тонизирующий эффект.
А альпинистам, например, это средство помогает при кислородном голодании на высоте. Все, что насыщает кровь кислородом, дает дополнительную жизненную энергию. Соответственно, на мой взгляд, мельдоний — слабый, но допинг.
Конечно, это не настолько сильный продукт, как, например, фенотропил, который точно повышает выносливость, избавляет от сонливости, то есть если водителю ночью надо ехать, он выпьет таблетку фенотропила и не заснет за рулем. Фенотропил был разработан еще в советское время для «военки» — нужно было повышать точность стрельбы и выносливость солдат, убирать панику и тревогу. Разрабатывались такие препараты, и для спорта. Фенотропил давно был запрещен WADA. Например, знаменитую биатлонистку Ольгу Пылеву лишили серебряной олимпийской награды именно из-за него.
Интересно, препараты с мельдонием, которые использовали спортсмены, и то, что в аптеках покупают рядовые потребители, — это одно и то же?
Безусловно, там дозировки просто разные.
Скажите, какую долю в продукции Olainfarm занимает мельдоний?
Очень небольшую. На самом деле мы сейчас проводим клинические испытания нового продукта, который обладает бóльшим эффектом, чем только мельдоний — это комбинация гамма-бутиробетаинa и мельдония, мы его называем GBB. Этот препарат помогает при ишемической болезни сердца, при других дисфункциях сердечной мышцы. Опыты на крысах показали, что применение GBB при инфаркте повышает выживаемость животных до 100%. Для сравнения: при мельдонии она где-то 60%, при плацебо — 45-50%.
Мы уже продаем гамма-бутиробетаин в виде капсул, в Украине, например. Но нас интересует ампульная форма, которая необходима прежде всего инфарктным больным при неотложной помощи.
Моментальная реакция?
Насколько возможно — моментальная. Инфаркт — дело такое, человек почувствовал боль, обратился к врачу через 3 часа... Словом, условия не такие идеальные, как в опытах над крысами. Но в любом случае помощь от него есть, продукт хороший.
Покупаем, чтобы расти
Сегодня на традиционных для Olainfarm рынках происходит спад. Представители некоторых отраслей называют его трагическим. Как ваше предприятие справляется с этой ситуацией?
Конечно, когда цена на нефть в России стремилась вверх, все росло как на дрожжах. Фармацевтический рынок — не исключение, в России он взлетел с 3 миллиардов евро до 14 миллиардов. И в Украине, по-моему, с 500 миллионов до 3,5 миллиарда.
Ну а потом в России начался экономический кризис — западные санкции, падение цен на нефть и, соответственно, рубля. В Украине, кстати, стагнация началась еще при Януковиче, за два года до Майдана, следствием чего и стали конфликты, которые произошли на юге и на востоке страны. Так как рынок Беларуси четко связан с Россией, Казахстан — нефтеносная страна, также связанная с нефтью, Азербайджан — тоже. В Туркменистане газ привязан к стоимости нефти, естественно, и у них все поплыло. Таджикистан и Молдова привязаны денежными потоками, которые идут от гастарбайтеров, работающих в Российской Федерации.
Понятно, что на рынках, которые падают или стагнируют, традиционный маркетинг не так эффективен... Нет, мы в него продолжаем вкладывать, и наше падение меньше, чем у конкурентов. Но сейчас за счет маркетинга увеличивать продажи очень-очень сложно: если раньше мы могли расти на 15%, а кое-где даже на 20-25%, то в прошлом году за счет маркетинга на традиционных рынках мы выросли на 4% — и безумно рады этому результату, потому что могло быть и минус 4%.
А расти надо...
Да, ведь мы — биржевое предприятие. Наверное, самое лучшее, по крайней мере, по версии NASDAQ. К слову, 1 августа Olainfarm получил приглашение на Нью-Йоркскую биржу как эталонная компания в этой отрасли в номинации «Предприятие десятилетия». 1 августа поедем делать презентацию, на 7-й авеню и Таймс-сквер будет наше предприятие, это очень приятно.
Так за счет чего же удается поддерживать рост?
Так как маркетинг не дает сегодня тех результатов, которые нам хотелось бы иметь, то у нас единственный вариант — покупка смежных и подобных нам предприятий. Поэтому мы уже в 2013 году создали сеть аптек Latvijas aptieka и инвестировали в нее более 10 миллионов евро. В следующем году нам удалось купить компанию Silvanols, которая занимается пищевыми добавками. А совсем недавно Olainfarm приобрел латвийского производителя косметики Kiwi Cosmetics.
Нам нужно расти и поддерживать ту прибыльность, которая соответствует данному обороту. Поэтому, если не получается расти на маркетинге, значит, надо использовать другие способы.
Источник - "Открытый город"
Kriminal.lv в Телеграме
