Аузиньш рассказывает, что после учебы в Латвийском университете (тогда это был Латвийский государственный университет) он решил пойти по научной стезе. Это было начало 80-х годов, брежневское время. В то время люди подпольно читали романы Солженицына в самиздате и спорили, через сколько лет рухнет СССР. В то время в университете также был отдел КГБ (первый отдел), который проверя публикации на предмет цензуры. Аузиньш вспоминает, что получить разрешение на публикацию научной работы было не так просто: материал проверялся на предмет государственных секретов.
Впервые Аузиньш столкнулся в КГБ в тех же 80-х. Тогда он поехал на конференцию физиков в Вильнюс. «Когда уже были куплены билеты и все было согласовано, мне позвонили из первого отдела и пригласили на разговор, - вспоминает он. - Там меня встретил молодой парень, которого я уже раньше видел, когда нужна была подпись на публикацию. Разговор не был длинным.
Он сказал примерно следующее: »Ты же понимаешь, что на этой конференции будут разные люди, и том числе - враги СССР. Не исключено, что кто-то захочет тебя завербовать, чтобы ты работал в пользу США. Ты не отказывайся, соглашайся на это. А как только вернешься с конференции, сразу к нам! Мы решим, что делать дальше«.
Тогда я просто согласился с ним, что да, если начнут вербовать, то приду к вам. Помню, потом, вспоминая этот разговор, мне было смешно. Это был театр абсурда. Вероятность, что меня будет кто-то вербовать, была нулевой».
Далее Аузиньш рассказывает о 1986 году, когда у него появилась возможность стажировки за границей. В те времена о стажировке принимали решение в министерстве, как и то, в какие страны можно ехать для стажировки, а в какие нет. В 1987 году Аузиньш узнал, что он может поехать на стажировку в Китай. Ни одного знакомого в Китае у него не было, но в Пекинском университете была группа ученых, которые занимались близкой научной темой. Аузиньш написал заявление на стажировку.
«Спустя какое-то время ко мне в кабинет зашел молодой человек и показал удостоверение сотрудника КГБ, - вспоминает он. - Долгого разговора не было, он предложил мне встретиться потом. Что интересно, все наши встречи были не в моем кабинете или в кабинетах КГБ, а в парках и кафе. Мне было предложено сотрудничать с КГБ с отделом внешних расследований. Хотя встречи были уже 30 лет назад, я все прекрасно помню. Мне четко объяснили, то сотрудничество - условие для моей стажировки за границей. Помню, как мне объясняла тогда: мы не будем писать, что ты согласен сотрудничать. Мы напишем, что ты готов нам помогать. Тогда же мне сказали, что мне присвоен псевдоним Нилс. В честь физика Нилса Бора».
Сразу после этого стажировку в Китае одобрили. Через пару месяцев Аузиньш уже был в Пекине. Сегодня он считает, что каждый тогда выбирал свой путь. Многие оказывались в картотеке, даже не зная об этом. Некоторые потом доказывали через суд, что не сотрудничали с КГБ. Аузиньш рассказывает, что от него требовал КГБ. Один раз сотрудник попросил скопировать тезизы доклада китайского коллеги Аузиньша для конференции в Иране. Эти тезисы были в публичном доступе, поэтому ничего запретного делать не пришлось.
Второй раз речь зашла о лаборатории Пекинского университета, куда должен был приехать поставщик лабораторного оборудования. И Аузиньшу поручили с этим поставщиков провести разговор о возможностях поставки такого же оборудования в Латвийский университет. Дело в том, что из-за эмбарго поставка такого оборудования в СССР была запрещена, но КГБ сочло правильным поговорить с поставщиком напрямую, чтобы обойти этот запрет. Задание это Аузиньш не выполнил потому, что поставщик так и не явился в Пекинский университет.
«Сейчас я размышляю о тех временах и думаю, что я совершил? Что от меня требовали? Ничего большого. После стажировки в Китае я рассказал им, что было интересного в физике. Просили ли меня что-то сообщать о коллегах? Нет. Я сразу предупредил человека из КГБ, что ничего не будут говорить о людях, с которыми я тогда работал.
И что удивительно, никто на этом и не настаивал. Сейчас некоторые могут не поверить моему рассказу, но я не могу ничего доказать. Маловероятно, что полны архив КГБ, которы был вывезен в Москву, будет доступен для латвийской общественности. По крайней мере, я этого не застану. Однако если когда-нибудь такая возможность будет, то я буду рад, что мои дети и внуки смогут убедиться в достоверности моего рассказа. Слава Богу, что в жизни мне не пришлось делать очень страшный выбор. Если бы пришлось, не знаю, как бы повернулась моя жизнь...»
Источник - rus.db.lv
Kriminal.lv в Телеграме
