Зачем депутатам секретные сведения?
Мы начали с последнего скандала — так сказать по горячим следам.
На минувшей неделе произошел очередной скандал с KNAB. Депутаты парламентской Комиссии по обороне, внутренним делам и борьбе с коррупцией объявили, что начальник бюро сорвал выездное заседание подкомиссии по коррупции — не обеспечил встречу с членами совета KNAB. Оргвыводы последовали незамедлительно: депутаты поддержали проект письма премьеру Валдису Домбровскису и президиуму Сейма, в котором выражают неудовлетворенность действиями Вилнитиса.
Объяснение у начальника KNAB такое: депутатов он уважает, но в последнее время они как-то уж очень активно интересуются работой бюро.
— В последнее время только на заседание одной комиссии мы ходим каждую неделю, — говорит г-н Вилнитис. — Очень интересен тот факт, что депутаты при этом запрашивают такие материалы, которые я бы никак не связывал с деятельностью этой комиссии. К примеру, возникает вопрос, зачем антикоррупционной подкомиссии нужны наши внутренние аудиты? Мы, как положено по закону, отослали их в Министерство финансов и премьер-министру, который надзирает за бюро. Зачем такие документы вообще у нас запрашивают?
Почему комиссия просит журналистов выйти и начинает задавать нашим людям вопросы по конкретным уголовным делам? Самое интересное, что некоторые депутаты (до того, как были избраны) очень возмущались подобными вещами. Но сейчас ситуация почему-то изменилась, и они хотят знать все больше и больше. Они просили созвать совет, но право на это есть только у начальника KNAB. При этом депутаты зачем-то хотят видеть начальника, который занимается секретными операциями... И до чего мы так дойдем? Дальше мне придется предоставить им возможность встретиться со всеми оперативными работниками, которые засекречены?
С некоторыми депутатами мне затруднительно говорить по другим причинам. Так, председатель подкомиссии Алексей Лоскутов — экс-начальник KNAB. Я понимаю, что у него остались дружеские отношения. Но очень не хотелось бы, чтобы через эту призму, не посвящая в это других членов комиссии, велись какие-то игры. Это вопрос очень тонкий.
К примеру, у нас запрашиваются аудиты за то время, когда председатель подкомиссии сам еще работал в KNAB. А какие темы выдвигаются: система нашего внутреннего контроля... Действительно ли это относится к работе комиссии или подкомиссии? Не знаю.
Реформа бюро продолжается
— Вы выдвинули новый проект регламента бюро, он отправлен на согласование премьер-министру. Давайте попробуем объяснить латвийским налогоплательщикам, в чем смысл этих нововведений?
— Новый регламент — это продолжение проекта региональной реформы. Изменения структуры проводятся на основании решения Совета по национальной безопасности, структуру уже утвердила межинституционная комиссия, в которую входили профессионалы правоохранительных учреждений — начальник SAB, начальник Полиции безопасности (ПБ), ряд госсекретарей (из МВД, Минюста). Поскольку эта структура утверждена, мы продолжаем над ней работать.
Какова главная идея, которую я отстаиваю: развивать и усиливать борьбу с коррупцией нужно не только в центре, но и по всей Латвии, она должна осуществляться комплексно и систематически. В основе проекта лежит опыт других служб, в том числе и коллег из Литвы. Думаю, со временем это поможет в борьбе с коррупцией и улучшит результаты.
Какие отрасли при этом самые важные? Конечно, мы должны заботиться о том, что происходит на восточной границе. Последние события показывают, что проблемы здесь были, есть и будут. И наша задача как страны, входящей в Евросоюз и НАТО, — заботиться о контроле за восточной границе. Еще одно направление, над которым нужно серьезно работать, — борьба с теневой экономикой. Я не говорю, что там вообще ничего не делается. Но пока мы видим, что теневые схемы развиваются. Об этом свидетельствуют последние задержания, в которых участвовала и наша структура, к примеру, задержание в декабре криминального авторитета Коня. Деятельность теневых дельцов сверхприбыльная: сигареты, алкоголь, контрабанда людей...
Мы также должны заботиться о том, чтобы европейские деньги (из структурных фондов ЕС) были использованы по назначению.
— Давайте все же уточним для читателей-неспециалистов, в чем же смысл этой реформы? Как бы мы ее ни называли — региональная или как-то иначе...
Общий смысл, по словам г-на Вилнитиса, заключается в следующем: вместо 10 отделов создать три департамента. Что это даст: во-первых, экономию средств (хотя бы за счет уменьшения количества начальников), во-вторых, улучшит координацию в структуре:
— Но главное, что вся информация, которую собирают департаменты, будет стекаться в отдел хранения и анализа. Основываясь на анализе данных, мы сможем выдвигать приоритеты в борьбе с коррупцией, выявлять проблемные отрасли, которым нужно будет уделить больше внимания и т.д. Тогда мы не будем идти от случая к случаю, а идентифицировать проблему и действовать, исходя из этого. К примеру, в какой-то сфере закупок выигрывает только одна фирма — на это мы сможем обратить внимание премьер-министра или кого-то из правительства. В общем, речь идет о комплексной и систематической борьбе с коррупцией. Пока же борьба идет фрагментарно — кампаниями, там, где уже все запущенно.
— Однако ваша региональная реформа вызвала скандал и огромное сопротивление. Ее задвинул сам премьер, по этому поводу еще предстоят разбирательства и суды. Как вы это объясняете? И есть ли смысл бороться за столь непопулярное нововведение?
— Я вижу и чувствую по тем, не совсем обоснованным действиям, которые происходят, что кое-кому из политиков и людей, связанных с политикой, очень не нравится, что такая система будет существовать. Находится очень много формальных причин, не все решения принимаются в духе закона. Самое странное, что очень большое сопротивление исходит не только снаружи, но и изнутри бюро — письма пишутся и т.д. Какая у всего этого цель? Я могу только гадать. Сохранить все, как было раньше? Переживание из солидарности с каким-то начальником, который может потерять свое теплое место? Мои замы говорят, что их вполне устраивает теперешняя ситуация, и работать в регионах не надо. Я так не считаю. Не думаю, что согласятся с этим и жители регионов, которые видят, как местные руководители воруют государственные деньги или деньги ЕС — они видят, что государство не заботится о них. Пойти пожаловаться им некуда, даже если захотят: в местной полиции родственники, друзья, сокурсники... Не будем забывать, что государство у нас маленькое.
О скандале с заместителями
— В СМИ по-прежнему обсуждается ваша «война» с заместителями — Алвисом Вилксом и Ютой Стрике.
— Еще в ноябре прошлого года мои заместители сказали: «Или начальник уходит, или мы». После такого публичного высказывания они нашли возможным не только остаться, но еще и чинить препятствия каким-то рабочим моментам. Это очень несолидно в моем понимании.
Не мешает ли это работать? Я не воспринимаю все это как что-то личное. Мне даны полномочия, и я должен выполнять определенные функции несмотря ни на что. Не секрет, что возбуждены дисциплинарные дела в отношении некоторых сотрудников KNAB. Если после их окончания появится основание для увольнений, то я буду это делать, но все должно быть по закону. Я должен заботься о коллективе, но личные амбиции отдельных руководителей не должны раздражать общество.
Проблемы, которые замыкаются на конкретные партии, связаны с личностью одного конкретного человека, который у нас работает. Как только он появляется "на сцене", так начинаются интриги, но когда-то это должно закончиться. На публике этот человек говорит красивые слова, но, возможно, им руководят какие-то политические симпатии или антипатии.
Я заметил такую закономерность: сначала некие политики начинают выступать с заявлениями, что «начальник KNAB плохой, пусть уходит», а потом конкретные сотрудники бюро оказываются с представителями этой силы в такой, скажем, нехорошей обстановке — вместе празднуют какие-то праздники, употребляют напитки. Это недопустимо и особенно в нашей работе. Но, с другой стороны, это вносит ясность. Каждый может делать свои выводы.
— Проверки ведутся, последствия будут, — подводит итог по "кадровому вопросу" г-н Вилнитис. — Но все должно быть сделано по правилам. А то, помните, были у нас министры, которые позволяли себе действовать в стиле «мне не нравится, я его увольняю». Такими действиями мы демонстрируем, что у нас нет правового государства. По решению суда таких уволенных приходилось восстанавливать в должности.
Об угрозах Стрике
От этой скандальной темы начальник KNAB постарался дистанцироваться:
— С моей стороны, никакого комментария не будет. Тут трудно что-то комментировать. Я могу сказать только одно: в Госполиции ведется процесс, информация об угрозах проверяется.
Комментировать срочный отъезд в связи с угрозами Стрике г-н Вилнитис также отказался, лишь указав, что сейчас она в Латвии.
— В заседании подкомиссии она участвовала, интервью раздает, некоторые порталы все в ее фотографиях. Как это расценивать — я не буду комментировать, пусть каждый сам думает.
Что касается жалобы его сотрудников на «76 нарушений Вилнитиса», то проверка еще продолжается.
— Мне кажется, я еще столько не работаю и столько важных решений не принял, чтобы столько нарушений допустить. Судя по всему, часть людей писала эту жалобу серьезно, а другая часть не знает, о чем там вообще речь. Поэтому очень тяжело что-то объяснить... На мой взгляд, до сих пор многие просто не понимали своего уровня компетенции. Они считали, что могут принимать разные решения, а начальник должен перед ними отчитываться. А ситуация чуть-чуть изменилась. После чего они просто запутались: раньше, видимо, эти люди жили с мыслью, что им все дозволено и с ними все согласовывается, а потом вдруг это изменилось. Им это сразу стало непонятным и кажется нарушением. Но государственное управление все-таки иерархическое, и есть решения, которые, «к сожалению», имеет право принимать начальник.
Я надеюсь, что прокуратура объективно все это оценит. Но, с другой стороны, мне жалко, что столько усилий будет потрачено зря. Ведь за это время можно было бы раскрыть столько преступлений... То же относится и к тем, кто писал жалобу: они отрывали время от своих прямых обязанностей, а теперь заставили работать прокуратуру.
И о росте коррупции
В начале года стало известно, что индекс коррупции, по данным Transparency International, ухудшился. Латвия опустилась с 57-го места на 59-е. Хотя громкие операции по задержанию коррупционеров вроде бы проводятся. Более того, никаких сокращений ни в кадрах, ни в зарплатах бюро не понесло. Мы попросили г-на Вилниса, чем же объясняется рост коррупции. И он ответил так: все относительно, данный индекс считается по субъективному восприятию людей. Но в кризис неизбежно некоторое нагнетание негатива.
— У нас отнюдь не худшая ситуация, уж точно не так плохо, как странах Африки, к примеру. В России ситуация намного хуже, есть проблемы и у других экс-советских республик. Мы идем примерно вровень с Литвой, чуть отставая от Эстонии. Но у литовцев служба создана такая, к которой мы тоже будет стремиться, — я как раз такую хочу создать. Она работает по всей территории, со всеми регионами.
Ольга Хаменок, Игорь Ищук.
Kriminal.lv в Телеграме
