Ниже — подробности по этому громкому делу, которые приводит «Совершенно секретно».
О сути иска
Михаил Черной – самый закрытый и загадочный российский олигарх 90-х – требует признать за ним право собственности на 20% акций российской компании «Русский алюминий», либо выплатить компенсацию стоимости этого пакета. Речь идёт о сумме в 6 миллиардов долларов.
Бывший «алюминиевый король» России основывает свои требования на том, что Олег Дерипаска якобы был наёмным менеджером, который получил 50% в его бизнесе за успешную работу по управлению инвестициями, оценёнными Черным примерно в 500 миллионов долларов.
В свою очередь Олег Дерипаска, владелец крупнейшей в мире алюминиевой компании «Базовый элемент», отрицает все претензии Михаила Черного. Как пишет газета Guardian, Олег Дерипаска уверяет, что «Черной никогда не был его деловым партнёром, а, скорее, лицом, которому он был вынужден платить деньги за крышу, и что эти взаимоотношения были ему навязаны».
Адвокаты Олега Дерипаски, по сообщению того же издания, утверждают, что Михаил Черной «лишь вымогал у него деньги как лидер измайловской организованной преступной группировки, которая занималась крышеванием бизнеса». Среди обвинений Дерипаски в адрес истца и то, что во времена их совместного бизнеса Черной при помощи недобросовестных юристов вносил изменения в банковские и корпоративные документы.
Уникальность процесса, который стартует этим летом в Лондоне, состоит в том, что истец – Михаил Черной будет давать показания в суде по видеотрансляции, так как выехать из Израиля, где сейчас проживает, он не может – находится в розыске Интерпола по обвинению в отмывании денег и организации ОПГ. По запросу Испании он может быть арестован в любой стране мира. Ему уже давно закрыт въезд в США, Францию, Болгарию. Спецслужбы этих стран считают, что Михаил Черной причастен к «русской мафии».
Грядущий процесс в отличие от суда «Абрамович – Березовский», где ведущей была тема «политической крыши» и коррупции в высших эшелонах российской власти начала 90-х, грозится стать летописью кровавых разборок того же времени, потому что связи истца с организованной преступностью не опровергает даже он сам, лукаво заявляя, что они не носят криминальный характер.
Михаил Черной: этапы большого пути
Михаил Черной – человек, наглухо закрытый для прессы, он всё же дал в своё время несколько интервью, в которых уверял, что никогда не был связан с русской мафией. «Вы говорите, что я мафия? Ну, хорошо, посадите меня тогда». На традиционный вопрос журналистов, не потому ли его не хотят пускать в другие страны, что он водит дружбу с теми, кого правоохранительные органы считают преступниками, Михаил Семёнович традиционно отвечает: «Моя дружба или вражда с кем-либо – это мое личное дело».
Среди многочисленных друзей, знакомых и деловых партнёров Черного – множество публичных людей. Один из них – известный ныне меценат и завсегдатай гламурных мероприятий, активно освещаемых в прессе, Алик Тохтахунов по прозвищу Тайванчик. Мы встречались с Аликом незадолго до известного скандала, связанного якобы с подтасовкой результатов соревнований по фигурному катанию на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити. США требовали его экстрадиции из Венеции, где его посадили в тюрьму по обвинению в этом странном деле, но Верховный суд Италии этот вердикт отменил, хотя в США Тохтахунова внесли в список «десяти самых опасных мафиози мира, разыскиваемых ФБР». Что вызывает законное удивление у человека, почти каждую неделю мелькающего на телеэкранах. «Нет у нас мафии, в том числе и в бизнесе, – уверял Алик. – Есть «уважаемые» люди. На таких «уважаемых» людях, которые завоевали авторитет своими крутыми делами, поступками, весь бизнес и строится. Всё решают они. При чем тут мафия?»
Тохтахунов в 70-е годы был соседом по ташкентской квартире и приятелем Михаила Черного и его братьев. Уверяет, что никаких общих дел у него с будущим «алюминиевым королём» не то, чтобы сейчас, но и в то время не было.
В Ташкенте, где Михаил Черной жил с двухлетнего возраста – с 1954 по 1986 год, – начиналась коммерческая деятельность будущего олигарха, складывались его связи с «авторитетными» и «уважаемыми» людьми. Именно тогда у него появился обширный круг знакомств со многими сотрудниками КГБ и МВД Узбекистана, сойтись с которыми помогло спортивное общество «Пахтакор», которое Михаил с 1975 года обеспечивал спортивными товарами. Его «биографы в погонах» рассказывают: под «крышей» местной милиции будущий герой многочисленных журналистских расследований занимался и проведением уличных лотерей «Спортлото».
Прибыль, шедшая в карман организаторов и их покровителей, была в разы выше официальной. Может быть, эти доходы и позволили ему начать «цеховой» бизнес. В ассортименте выпускаемой продукции – разнообразные товары: от «вьетнамок» до заколок для волос. Среди «цеховиков» Михаил стал первой кооперативной ласточкой.
Сам он уверяет, что в 1985 году вместе с братом Львом открыл в Ташкенте один из первых легальных кооперативов, где зарабатывал действительно большие по тем временам деньги. Знакомый журналист, автор книги-расследования, утверждает, что, по воспоминаниям сотрудников советской милиции, которые в конце 80-х работали в Ташкенте в т.н. 6-м отделе Угро (ставшем прообразом РУБОПА 90-х), Михаил Семёнович был скорее «крышей» кооператоров, сборщиком «дани», что вовсе не опровергает факта – денег у него действительно было много. А с денежными людьми любят дружить уважаемые люди. Среди них – ныне «авторитетный» ташкентский бизнесмен Салим Абдувалиев, которого газета «Русский репортёр» называла главарём ОПГ. По данным журналистов, которые ссылаются на материалы Посольства США в Узбекистане, Салим «приторговывает государственными должностями и пробивает контракты и тендеры» благодаря связям с первыми лицами Узбекистана.
Говорят, что именно он познакомил Черного с Япончиком, когда Михаил в 1986 году переехал из Ташкента в Москву. Деятельность Михаила Черного в Узбекистане осложнилась после убийства местных воров в законе, «крышевавших» кооперативы Ташкента. В Интернете размещена видеозапись со дня рождения Салима 5 мая 2006 года, на которой известный певец Вилли Токарев передаёт привет имениннику от его близких друзей – Славы Иванькова (Япончика) и Миши Черного.
Ещё одна нужная узбекская связь – «авторитетный» бизнесмен Гафур Рахимов. Ряд СМИ ещё в начале 2008 года оценил его состояние в 190 миллионов долларов. Предполагаемый легальный источник дохода – цветные металлы. А нелегальный?.. Газета «Коммерсант», основываясь на докладе министерства финансов США, называет Гафура одной из крупных фигур международного преступного сообщества, специализирующегося на производстве наркотиков в странах Центральной Азии.
«Алюминиевый король» и «крёстные отцы»
По оперативным данным ГУБОП МВД РФ, в столицу Михаил Черной приехал с хорошей рекомендацией узбекских «воров в законе», которая и свела его с лидерами самой известной на тот момент «солнцевской» ОПГ. Его также представили легендарному Сильвестру (Сергею Тимофееву) и будущему основному «бизнес-партнеру» Антону Малевскому, по совместительству – лидеру «измайловских».
В Москве бизнес будущего «алюминиевого короля» начинался, так же как и в Ташкенте, с организации лотерей, к которым почему-то относилась и игра в «три напёрстка» – с её «крышевания» начинали многие «авторитетные» бизнесмены, дожившие до наших дней.
В 1989 году Черной знакомится с американцем украинского происхождения Сэмом Кислиным. В газетах писали, что тот заинтересовался игрой в «три напёрстка», и рядом с ним оказался Михаил Семёнович. Я давно знакома с Сэмом, и с его слов, знакомство с Черным произошло в ресторане гостиницы «Россия», куда бывший одессит пришёл пообедать, но, несмотря на то что в огромном зале сидел лишь один человек, его не пустили, объяснив: спецобслуживание. Этим человеком и оказался Михаил Черной, пригласивший колоритного американца за свой столик. Совместный обед имел долгие последствия. Сначала Черной и Кислин работали в сфере угольной промышленности, позже – в сталелитейной. В организованной Сэмом фирме «Транс Коммодитиз» Черной работал по договору о совместной деятельности. Позже, как рассказывал мне сам Кислин, Михаил Черной вытеснил его из общего бизнеса с помощью угроз расправы над ним и его семьёй и присвоил его компанию.
В 1991 году Черной знакомится в Москве с Гораном Становичем, представителем мелкой фирмы «Trans – World Metals» (TWM), принадлежащей английскому бизнесмену Дэвиду Рубену. Именно тогда сферой основных интересов Черного становится алюминиевая промышленность России и стран бывшего СССР. В 1992 году вокруг TWM сформировался конгломерат посреднических фирм, получивший название «Trans – World Group» (TWG). Чуть раньше Черной зарегистрировал в Монте-Карло (Монако) собственную фирму – ТСС. ФБР подозревало, что интерес к этой компании проявлял проживавший тогда в Нью-Йорке вор в законе Япончик, а сама фирма активно использовалась для отмывания криминальных доходов, в том числе от наркобизнеса. Её московский офис был арендован в здании, принадлежащем вору в законе Датико Цихелашвили (кличка – Дато Ташкентский), курировавшему интересы грузинского воровского сообщества в Узбекистане и на Дальнем Востоке. Тот хорошо был знаком с Иваньковым, так как оба отбывали срок в тюрьме города Тулун Иркутской области, ездил к нему в США и поддерживал постоянные контакты по телефону.
Даже из беглого жизнеописания Михаила Семёновича видно, что с Иваньковым его связывает не случайное знакомство. Позволю себе небольшое лирическое отступление. Про Япончика как лидера нашей организованной преступности я начала писать ещё в 1987 году. Цикл публикаций о нём породил новых «героев», в частности, Отари Квантришвили, который вёл со мной потом длительные «профилактические» беседы по телефону. Но на предложения некоторых «закатать в асфальт» он традиционно отвечал: «С женщинами я не воюю». Откровенные угрозы пошли после моей публикации о похоронах его брата Амирана (погибшего в бандитской разборке) на Ваганьковском кладбище рядом с могилой Владимира Высоцкого. Позже рядом с братом Амираном будет похоронен и сам Отари. Похороны же Иванькова потрясут Москву своим размахом, и многие поймут, что воры в законе, их окружение, их роль в современной жизни – не плод фантазии журналистов. Глядя на эти величественные похороны, на которых, казалось, собралась вся «Россия тюремная», одна старушка около церкви удивилась: «Такой известный человек, а почему его хоронят на Ваганьковском, а не на Новодевичьем кладбище?» Действительно, почему?..
Несмотря на наши сложные отношения с Отари Квантришвили, после его убийства я посчитала своим журналистским долгом найти истинного заказчика этого, пожалуй, самого громкого убийства 90-х. За годы, прошедшие после выстрелов у Краснопресненских бань 5 апреля 1994 года, мною были озвучены многие версии и имена предполагаемых заказчиков. Одни отмалчивались, другие шли в суд (правда, безуспешно). Теперь все знают: Квантришвили, который был также хорошим знакомым Черного, застрелил ныне осуждённый Алексей Шерстобитов, работавший на лидеров «медведковской» ОПГ. Сделал это по приказу одного из её лидеров – Сергея Буторина по кличке Ося (оба сейчас осуждены). Заказчиком официально считается Сергей Тимофеев. Интересы Сильвестра и интересы Отари столкнулись вокруг Туапсинского нефтеперерабатывающего завода. Это подтвердили главари разгромленной «медведковской» ОПГ. Но кто может дать ответ за погибшего при взрыве «Мерседеса» 13 сентября 1994 года Сильвестра – только ли он один был заинтересован в ликвидации Квантришвили, который в последнее время перед гибелью пытался выйти и на алюминиевый рынок?..
Версий вокруг покушения на Япончика, в том числе абсурдных, было так же много, как и вокруг убийства Квантришвили. Я вспоминаю слова агента ФБР Майкла Маккола, арестовывавшего Иванькова в Нью-Йорке, что в Москве ему жить будет небезопасно, – ведь «врагов у Кирилыча ещё больше, чем друзей». Именно благодаря помощи таких доброжелателей в ФБР накануне его ареста в Нью-Йорке поступила информация, что к «крёстному отцу» приедут русские и попросят помочь «вернуть деньги» печально известной «Чары». Имя человека, организовавшего утечку, ФБР держало в секрете – было лишь известно, что это один из партнёров Иванькова. Но мой американский коллега Владимир Козловский, когда я приезжала в Нью-Йорк, сказал мне, что местные журналисты считают, что этот партнёр – Михаил Черной, которому было выгодно изолировать «крёстного отца». Впрочем, документальных доказательств участия «алюминиевого короля» в печальной судьбе двух легенд криминального мира нет. Зато в кровавой летописи «алюминиевых» войн и «измайловской» ОПГ, с которой тесно переплелась жизнь и деятельность Михаила Черного, предостаточно других интересных сведений.
Под измайловской крышей
Итак, в начале 90-х фирма Черного – ТСС вступила в схватку за контроль над ключевыми предприятиями алюминиевой промышленности. Среди них – Красноярский алюминиевый завод (КрАЗ), Братский алюминиевый завод (БрАЗ), Новокузнецкий алюминиевый завод (НкАЗ), Ачинский глинозёмный комбинат (АГК) и целый ряд ведущих предприятий цветной и чёрной металлургии в России и других странах СНГ, которые оказались под контролем посреднических структур, созданных Черным и его компаньонами. Благодаря введённой в 1992 году вице-премьером Правительства РФ Олегом Сосковцом в алюминиевой промышленности схемы «толлинга» львиная доля прибыли оседала в оффшорах TWG. За эти деньги можно было побороться.
В этой борьбе первую скрипку играли «измайловские», с лидером которых Антоном Малевским у Черного установились наиболее тесные отношения. Выступая в Госдуме в 1997 году, возглавлявший в то время МВД РФ Анатолий Куликов сообщил, что измайловское ОПС тесно связано с алюминиевым бизнесом. Преступное сообщество сформировалось из молодёжных банд в начале 80-х. В ОПС вошли также «гольяновская» и «перовская» бригады. На лидирующих позициях уже тогда были Малевский (он же Антон Измайловский) и Александр Афанасьев (Афоня) – о нём чуть позже. Представители «измайловских» имели крепкие деловые связи с российским политическим истэблишментом, некоторыми лидерами думских фракций.
Антон Малевский (1967 года рождения) когда-то служил в ВДВ, участвовал в боевых действиях в Афганистане. Когда в мае 1993 года прокуратурой Москвы в отношении него было возбуждено уголовное дело по ст. 218 ч. I УК РФ (незаконное хранение огнестрельного оружия), эмигрировал в Израиль. Но в 1997 году он был лишён израильского гражданства. Как гласит решение Высшего суда справедливости Израиля по делу № 1227/98, он получил гражданство «путём сообщения о себе ложных сведений, …заявив, что не имеет уголовного прошлого и не состоит в розыске ни в одной стране. В действительности же им был совершён ряд уголовных преступлений».
Почётный гость
После возвращения в Москву Малевский занялся легальным сырьевым бизнесом. В 2001 году погиб в ЮАР при прыжке с парашютом с самолёта. Говорят, не случайно. На его могилу были возложены многочисленные венки, в том числе от лидеров московских ОПС, «от рижан», «от Салимбая», «от друзей из Узбекистана», «от Михаила». Бесфамильный Михаил (нетрудно предположить, что это Черной) был соседом Малевского в Израиле – их виллы располагались рядом. Известно также, что Малевский был почётным гостем на свадьбе его дочери. Компании братьев Черных Blonde Management и Trans Commodities, расположенные по одному адресу в Нью-Йорке, являлись поручателями при посещении Малевским США.
По данным МВД, Антон Измайловский считался в криминальном мире самым беспредельным авторитетом.
Немудрено, что именно эти данные помогли ему и его компаньону выйти победителями в алюминиевых войнах. Особенно ожесточённая война разгорелась на КрАЗе. Моя хорошая знакомая, прожившая всю жизнь в Красноярске, вспоминает: «В то время было страшно выйти на улицу. Пули свистели над головами». Её соседку по дому такая шальная пуля сразила, когда она вышла на балкон. У казино, что напротив её дома, произошла очередная перестрелка.
Сотрудники ГУБОП МВД РФ рассказывали мне, как в 1991 году по рекомендации Черного и Малевского на КрАЗ был внедрён один из местных авторитетов – Анатолий Быков. В криминальном мире считали, что его «крёстные отцы» – лидеры узбекских ОПС. Якобы Черной убедил Япончика сделать ставку именно на Быкова. «Прослушка» ФБР зафиксировала неоднократные беседы Иванькова, жившего тогда в Нью-Йорке, с российскими бизнесменами, в том числе теми, кто хотел хоть как-то войти в алюминиевый бизнес. Они подобострастно благодарили Япончика и сообщали о весьма крупных гонорарах за «участие». Майкл Маккол, смеясь, рассказывал мне, что в разговоре с другими абонентами Иваньков называл просителей не иначе, как «хамские морды».
С приходом Быкова на КрАЗ криминальная обстановка в городе обострилась. В октябре 1993 года в подъезде собственного дома был избит железными прутьями гендиректор КрАЗа Иван Турушев, пытавшийся дать отпор преступным группировкам. В августе 1994 года у дверей своей квартиры был расстрелян президент Красноярского торгового дома Виктор Цимик, который пытался продать свой пакет акций КрАЗа вопреки указаниям лидеров оргпреступности.
В феврале 1994 года Следственным комитетом МВД РФ были возбуждены уголовные дела №№ 117 414, 117 449 о хищении денежных средств в особо крупных размерах по поддельным авизо, в которых фигурировали фирмы Черного, в частности ТСС. Анатолий Куликов в своём докладе отметил: в материалах уголовных дел установлено, что в 1992 году фирмой ТСС были заключены контракты с российскими предприятиями алюминиевой промышленности, в том числе с Братским, Красноярским и Новокузнецким алюминиевыми заводами. Оплата по этим контрактам указанной фирмой неоднократно осуществлялась «денежными средствами, похищенными в банковской системе России в результате мошеннических операций с использованием фальшивых авизо».
Анатолий Куликов сообщил, что сделки с алюминием контролируются лидерами преступных формирований. Так, «вор из Братска Тюрик с привлечением московских воров и лидеров, используя связи с руководителями Братского алюминиевого завода и братьями Черными отвечают за поставку алюминия на Лондонскую сырьевую биржу через контролируемые ими американские, израильские и испанские фирмы».
Премьер-министр РФ Виктор Черномырдин дал поручение правоохранительным органам разобраться с ситуацией криминализации алюминиевой промышленности. Испугавшись привлечения к уголовной ответственности, Михаил Черной выехал сначала в США, а потом в Польшу и Швейцарию. Когда эти страны аннулировали его визы, он эмигрировал в Израиль и оттуда продолжил руководить своей империей и поддерживать в ней железную дисциплину. Наш источник в подразделении по борьбе с оргпреступностью в своё время подобрал целое досье, в материалах которого фигурировали убийства, по оперативным данным, так или иначе связанные с деятельностью ТСС. Каждое из них вызывало множество скандальных публикаций в СМИ. Тем не менее, ни одно из этих убийств в России так и не было раскрыто.
16 ноября 1994 года погиб в автокатастрофе бывший заместитель председателя Роскомметаллургии Юрий Колетников, курировавший алюминиевую промышленность. Как стало известно из СМИ, он согласился дать показания в деле о «чеченских авизо». В январе 1995 года погиб в автокатастрофе ещё один фигурант дела о фальшивых авизо – бывший президент СП «Медико» Александр Борисов, партнёр ТСС. 6 апреля 1995 года наёмные киллеры, посланные красноярским вором в законе Владимиром Татариновым (кличка – Татарин), совершили покушение на замдиректора Саяногорского алюминиевого завода Валерия Токарева, который чудом остался жив. 10 апреля того же года стреляли в замгендиректора КрАЗа Владимира Яфясова. Когда Яфясова, ставленника Михаила Черного, задержали правоохранительные органы в рамках дела о фальшивых авизо, он начал давать показания, что делал это якобы по приказу братьев Черных. Сотрудники милиции, которые пытались отработать этот след, рассказали журналистам, что им запретили заниматься такой версией.
20 июля 1995 года был убит президент банка «Югорский» Олег Кантор. Незадолго до гибели его вызвали в милицию, где, по сообщению оперативников, он дал устные показания о причастности Михаила Черного к убийству Яфясова, а оперативники поделились этой версией с журналистами. В сентябре того же года был убит представитель американской компании AIOC Феликс Львов. Его фирма пыталась вытеснить TWG с алюминиевого рынка. Накануне покушения, как указанов сборнике «Российская преступность. Кто есть Кто», он написал заявление в Генеральную прокуратуру РФ, в котором указал, что братья Черные угрожали ему расправой. Все эти данные, собранные сотрудниками ГУБОП МВД РФ и ФСБ РФ, так и не получили своего логического продолжения.
«Штутгартское дело»
Как известно, лучший способ обороны – нападение. Человек, начинавший свою карьеру в советское время с сомнительных лотерей и ставший в новой России одним из богатейших людей, всегда избегающий ответственности, хотя в большинстве стран цивилизованного мира его бы тут же арестовали, а посему приходится тихо сидеть в Израиле, решил напомнить о себе и вернуть былое влияние. Вспомните его слова: «…Я мафия? Посадите меня тогда». Сказаны они не случайно – большинство зарубежных процессов над «русской мафией» закончилось пшиком. Вспомним хотя бы нашумевшее вначале «швейцарское дело» Михася. На этом фоне резко выделяется судебный процесс в германском городе Штутгарте, в котором в качестве подсудимых выступали четверо выходцев из России. Уникальность этого дела в том, что один из них – Александр Афанасьев (Афоня) – правая рука покойного Антона Малевского. Поэтому в процессе звучали обвинения не только в отмывании денег в Германии, полученных преступным путём, но и была воссоздана история измайловской ОПГ, её кровавые деяния, её связи, звучало там и имя нашего «героя». Осуждённый на 5,5 лет 45-летний Александр Афанасьев жил в ФРГ, так как с 1999 года был женат на гражданке Германии Елене Риферт. Как выяснилось, брак был фиктивным.
В материалах дела имеются свидетельские показания: «Под предводительством Антона Малевского группировка в 90-е годы задействовалась российским бизнесменом и промышленным магнатом Михаилом Черным, главным образом в сфере приватизации горнодобывающей промышленности, в качестве «крышующего отряда». Помимо этого, она продолжила свою деятельность как преступная банда на территории Москвы и организовывала там нападения… Наряду со своей задачей проводить насильственные попытки поглощения других организаций со стороны Михаила Черного и его партнёров, любыми, в том числе нелегальными средствами, действовавшая на заднем плане измайловская группировка вступала в дело тогда, когда попытки Михаила Черного поглотить какое-либо предприятие терпели фиаско. В качестве силовой и вооружённой руки консорциума, организованного вокруг Михаила Черного, она тогда направляла угрозы в адрес оппонентов по бизнесу или членов их семей, в полицейские ведомства поступали ложные обвинения – излюбленное средство благодаря тесному переплетению измайловской группировки с органами правосудия и с политикой, организовывались захваты отдельных производственных площадок боевиками измайловской группировки вплоть до ликвидации противников».
Свидетели обвинения утверждали, что именно «измайловские» убрали с дороги Феликса Львова, Олега Кантора, Владимира Яфясова. Во многих случаях методы устрашения были поистине садистскими. Например, российский бизнесмен Тигран Куршудов привёз для своего партнёра Джалола Хайдарова (проходил по делу как свидетель обвинения) важный документ, подтверждающий недействительность поглощения какой-то фирмы со стороны Черного. Тогда боевики «измайловских» похитили его и отвезли в лес. Угрожая оружием, заставили рыть себе могилу.
В рамках судебного разбирательства удалось задокументировать некоторые «операции» Черного и его измайловских подельников. В 1995 году руководивший в то время горнодобывающим комбинатом «Уралэлектромедь» Андрей Козицин попросил силовой поддержки у Черного, так как среди акционеров комбината начались опасные для него разногласия. На помощь прибыли 50 вооружённых боевиков. С тех пор Козицин стал должником Черного и получил в заместители Джалола Хайдарова, в обязанности которого входил контроль над самим Козициным. В начале 2000 года, когда «крыша» решила сместить того же Хайдарова, но уже с должности гендиректора «Качканарского ГОКа», тот стал возражать. Тогда Малевский выразительно сказал ему: «Сегодня видимся в последний раз». Эту угрозу Хайдаров воспринял настолько серьёзно, что покинул Россию и с тех пор живёт за границей под защитой, предусмотренной для свидетелей «штутгартского дела».
Всё же у большинства партнёров и друзей Михаила Черного и К° судьба сложилась более удачно. Они занимают высокие должности, имеют легальный бизнес и даже государственные награды. Любопытна фраза одного из подсудимых «штутгартского дела» – Олега Риферта. Во время телефонного разговора (фигурантов дела, естественно, прослушивали) он рассказал собеседнику, что видел в российском журнале «Элита общества» фотографию одного из руководителей измайловской ОПГ – ныне весьма преуспевающего человека: «У нас удивительная страна: криминальные авторитеты – в «Элите».
Впрочем, это совсем другая история, посвященная современным связям Михаила Черного.
Kriminal.lv в Телеграме
