"Взятка Таранекса": из-за провокации и монтажа записей дело пересмотрят

ЕСПЧ: зачем так настойчиво уговаривали?

В итоге, исчерпав все инстанции в Латвии, осужденный обратился в ЕСПЧ. Споры о вине Таранекса продолжились и в там. Таранекс настаивал, что никогда не просил взятку и просто стал жертвой провокации. В ответ представители Латвии уверяли, что Таранекса никто не заставлял брать деньги. Наоборот, это он настаивал на выплате и даже угрожал заинтересованному бизнесмену, что в противном случае шубы вернут другой фирме. 
Судьи ЕСПЧ в целом признали доказательства против Таранекса законными. Однако суд задался вопросом: не был ли оперативный эксперимент подстрекательством? При этом ЕСПЧ отметил: в материалах дела не было указаний на предыдущие судимости Таранекса или другие обстоятельства, свидетельствующие о его возможных противозаконных деяниях. То есть: до "оперативного эксперимента" он был перед законом чист...

Изучив в материалы дела, ЕСПЧ также решил: Таранекс никогда не просил взятку по своей инициативе. Наоборот, это его собеседники - бизнесмен и его адвокат - говорили о деньгах. Судьи ЕСПЧ подчеркнули важность такого момента: в день передачи денег Таранекса даже не было в офисе. Это "взяткодатель" настаивал на его присутствии, отказываясь принимать копии документов у судебного исполнителя.

Таким образом, говоря о "подстрекательстве", Таранекс не так уж и неправ, -- сделали вывод европейские судьи. И латвийскому суду следовало тщательнее оценить, не было ли тут момента провокации.

ЕСПЧ также напомнил: это обвинение должно было доказывать отсутствие подстрекательства в этом деле. Однако подпольная операция даже не была согласована с судьей. Разрешение было получено только от прокурора. Так что непонятно, был ли над операцией осуществлен должный контроль.

ЕСПЧ: "Права Таранекса были нарушены"

В итоге суд посчитал, что имело место нарушение конвенции защиты прав человека из-за возможной провокации.

И еще: судьи ЕСПЧ единодушно постановили: то, каким образом были записаны телефонные и личные переговоры обвиняемого, было нарушением его прав. Тут стоит напомнить: в то время были в силе нормы Закона об оперативной деятельности, которые позволяли тайно фиксировать разговоры с разрешения начальника правоохранительного учреждения. Такие разрешения даже не нужно было оформлять письменно. Однако по мнению ЕСПЧ, такой подход противоречит основным принципам правового государства, так как дает правоохранительным органам неограниченные полномочия вмешиваться в основные права лиц.

Вопрос возник и по поводу обыска. Его провели в срочном порядке, с санкции прокурора. ЕСПЧ допускает, что в отдельных случаях спешный обыск может быть объективной необходимостью. Однако судьи настаивают на необходимости последующего контроля.

Как мы помним, в момент описываемых событий в Латвии была в силе редакция Уголовно-процессуального кодекса, которая предусматривала только "информирование" судьи о факте состоявшегося обыска. По мнению ЕСПЧ, это не обеспечивало должную защиту прав человека. Таким образом, судьи посчитали, что обыск на рабочем места Таранекса был необоснованным вмешательством в его частную жизнь.