25-летний Павел — парень в фирменном «найковском» костюме. Небритый мужик — с виду бомж с люмпенским стажем не менее 10 лет. Бомж хватается за лопату, но тут же получает от молодого кулаком под дых.
Вот в такой обстановке проходит первый обед Паши на общественно-принудительных работах, назначенных ему судом.
Павел — мой давнишний приятель. Он получил 200 часов работ за повторное вождение автомобиля в нетрезвом виде. Место отработки — ближайшая зеленая зона у его дома. Это, условно, рижский парк. (Павел просил не конкретизировать подробнее, ведь ему еще отрабатывать 180 часов. Дело понятное — тут тоже есть начальство, которому огласка про местные нравы может не понравиться.) Я присоединился к другу помахать метлой «за компанию». Никто гонять не стал.
Как сюда попадают
На общественные работы определяет государственная служба пробации. Отдаешь чиновнику постановление суда, который определил тебя на принудработы, и приступаешь к делу. Все начинается с раздевалки. Именно сюда к 8:00 утра подтягиваются осужденные «суточники».
Рабочий день у них начинается в 9.00. Казенная рабочая одежда не положена. Резиновые сапоги и рабочую одежду все приносят с собой из дома. На месте выдают только инвентарь: грабли, лопаты, тачки и перчатки.
Контингент пестрый: нетрезвые водители, мелкие воры, пьяные дебоширы и хулиганы. Одеты все по-разному: кто-то в дорогих спортивных «трениках», а кто-то в секонд-хэнде явно с чужого плеча.
Что сразу бросается в глаза: «классовый антагонизм». Публика здесь разношерстная, а ведь переодеваться приходится в одной на всех раздевалке. Разница в бытовых привычках — назовем это так, между моим другом и большинством очень значительная.
Что определяет ситуацию: среди всех «суточников» около 80 процентов не имеют определенной специальности, за плечами 90 процентов контингента — лишь основная школа, и только у 10 процентов среднее или высшее образование. В итоге здесь работает простое тюремное правило: кто сильнее, тот и прав.
— Интеллект здесь явно не на первом месте.— поясняет Павел. — И поскольку местное начальство в это не вникает, приходится с «коллективом» разбираться самому. Если не покажешь себя «нормальным пацаном», будешь работать за себя и за того парня.
Кто не работает, тот пьет
Ситуация с работой такая. Начальство появляется с проверками довольно редко — задание дается на бригаду на весь день. Работа бесплатная, поэтому некоторые рабочие наиболее «авторитетные» — либо по тюремным статьям, либо просто сильные физически — припахивают слабых.
— У нас тут не посачкуешь. В конце дня начальство плешь прогрызет...Поэтому в первый же день бородатый Вася ненавязчиво так попросил меня почистить от листьев и его участок. Сделал вроде бы вежливо: сказал, что у него «мотор» прихватывает.
Павел, тогда еще незнакомый с правилами нового коллектива, решил не ерепениться. Подумал, что у 45-летнего мужика и действительно, могут быть проблемы с сердцем. Взял и почистил участок за Васю. Последний в это время пропал в раздевалке и вернулся с пакетом. Внутри — поллитровка с «точки».
— Я, как только это увидел, сразу понял, что Вася сачок. Бросил его участок и пошел чистить свой. И сразу же нарвался на обещание бригадира разобраться со мной во время обеда.
«Шамурла» на обед
Обеденное время наступает в полдень. По закону «суточникам» не положены зарплата и бесплатные обеды. —государство не тратит на людей, приговоренных к принудительным работам, ни сантима. Обедают рабочие в комнатке, где и переодеваются. Основное меню: бутерброды с чаем. Десерт — спиртовой — выдают на улице.
— В тот день, когда меня чуть не огрели лопатой, я чуть припозднился к обеду. Когда пришел Вася, он протянул мне пластиковый стакан. Думал, хочет помириться, но оказалось, что все только начинается.
Павел взял стакан и понюхал прозрачную жидкость. Пахло не очень хорошо, во всяком случае не так, как должен пахнуть алкоголь.
— Спрашиваю: «что это?». Вася спокойно отвечает, что водка с местной «точки» и за нее я еще должен ребятам 40 сантимов.
Паша пить отказался и тут же чуть не получил от Васи лопатой по спине. Но легко увернулся, —в юности занимался боксом и дал обратку. Сильно стукнул бригадира кулаком под дых.
— После этого моя трудовая карьера как-то сразу наладилась. Вася больше ко мне не лез. С другими рабочими я тоже особо не общался. Через пару дней к нам пришел такой же водитель, ка и я — Дима, вот с ним мы и сошлись.
Серьезных конфликтов нет
По официальной статистике за время существования «суток» (с 2001 года) не зафиксировано ни одного серьезного инцидента между рабочими. Причины следующие: если хоть как-то работаешь и не отсвечиваешь — получаешь хорошую характеристику. Если совсем плохо машешь лопатой и дерешься, можешь запросто загреметь на нары. Стукачество в бригадах не приветствуется — все-таки здесь работают люди уже почти ставшие преступниками.
Серьезные конфликты на создаются еще и потому, что бригады рабочих трудятся вместе недолго — всего по четыре часа в день. Времени на серьезные драки не остается. Пришел, помахал лопатой, пообедал, опять помахал — и домой. В итоге слабые, чтобы не иметь серьезных неприятностей — терпят, а сильные — «дают в зубы», но разборок потом предпочитают не устраивать.
Работают больше и чаще
Серьезные конфликты все же вполне возможны. По признанию сотрудников государственной службы пробации, суды все чаще приговаривают людей к общественным работам. Ведь сегодняшняя заполняемость тюрем практически 100-процентная. И сидят там в основном осужденные за тяжкие и особо тяжкие преступления. Поэтому вполне «нормальным людям», попавшимся нетрезвыми за рулем, придется научиться уживаться с мелким криминалитетом. К каким последствия это приведет? Кто его знает.
Цифра
За годы существования общественных работ через государственную службу пробации были отработаны 279 618 часов. Государство заработало на осужденных 199 368 латов.
Kriminal.lv в Телеграме
