Тогда в госбюджет ежегодно поступало около полутора миллиона конфискованных денег, а в спецфонд — менее миллиона. Для фонда был установлен потолок в два миллиона. Решение о распределении денег принимает Совет по предотвращению преступности под председательством премьер-министра.
Например, в прошлом году Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией (KNAB) получило почти полмиллиона евро на закупку аппаратуры для идентификации мобильных устройств, полмиллиона – Минздрав на совершенствование судебно-медицинской экспертизы, Государственная полиция купила дрон, мобильный ударный комплект, переделала микроавтобусы в мобильные офисы.
На все денег не хватает
«На практике обычно общая сумма (запросов – Прим. Freecity) превышает средства, имеющиеся на счете конфискационного фонда, в связи с чем, в соответствии с регламентом Кабинета Министров, Минюст должен согласовывать с заявителями, то есть со всеми учреждениями, мероприятия, требующие поддержки и направляемые на Совет по предотвращению преступности, - говорит директор Департамента уголовного права Министерства юстиции Индра Гратковская. - Через год после создания фонда наступил крах ABLV banka, и Латвия была вынуждена начать войну с отмывателями денег, которые используют местные банки. Конфискованные суммы стали быстро расти. В прошлом году в национальный кошелек поступило 64 миллиона конфискованных средств».
Сейчас сумма конфискационного фонда не может превышать двух миллионов евро в год. Правоохранительные органы хотят увеличить потолок средств, чему не противится Министерство юстиции.
За последние два года МВД дважды просило правительство отменить потолок, но Минфин возражал, и до заседания Кабинета министров идея так и не дошла. Сейчас МВД на конфискационный фонд махнуло рукой и будет просить об его увеличении после окончания пандемии.
Однако следственные органы мириться не хотят. В ближайшие годы суды примут решение по 600 миллионам евро, арестованным у ABLV banka и других кредитных учреждений. В общей сложности в прошлом году полиция арестовало имущество на 1,5 миллиарда долларов. На этом фоне два миллиона — небольшая сумма.
«Два миллиона требуется Государственной полиции лишь на то, чтобы иметь возможность разрабатывать современным способом только и единственно высокотехнологичные технологии фиксации и получения доказательств», - утверждает замначальника Государственной полиции, начальник Главного управления криминальной полиции Андрей Гришин.
Служба финансовой разведки тоже хочет свою долю
За деньгами обращаются не только полиция, но и KNAB, налоговая и таможенная полиция СГД, прокуратура и МВД. На помощь жертвам преступлений ничего не остается. Служба финансовой разведки хочет, чтобы и ей была отведена часть конфискованных денег.
«Этот объем в 2 млн евро не менялся с 2017 года, когда был создан фонд. Мы предложили, что, возможно, этот объем нужно переосмыслить, и самое главное, что нужно переосмыслить, это то, как именно происходит распределение, - отмечает глава Службы финансовой разведки (FID) Илзе Знотиня. - Возможно, нам нужно говорить о более точном механизме распределения. Сейчас принципы распределения не определены законом. В таком случае, к сожалению, это неясный процесс, который делает кого-то счастливее, кого-то менее счастливым. Служба финансовой разведки не фигурирует в законе в качестве получателя конфискованных средств. Мы считаем, что это еще одна причина, по которой государство должно пересмотреть некоторые вещи».
Правоохранительные органы с FID делиться не хотят, ссылаясь на то, что ожидается снижение ее нагрузки.
До сих пор основной работой FID была проверка денег в ABLV banka. Она закончится в этом году. Однако Знотиня уверяет, что работы останется не меньше, ведь следующими приоритетами службы станет поимка местных мошенников, выявление налоговых схем и коррумпированных людей.
И никакого конфликта интересов
Получается, что конфискационный фонд служит для правоохранительных органов своего рода заплатой. Он позволяет покупать современное оборудование, на которое нет денег в бюджете самих учреждений. Но когда этим учреждениям обещают определенную долю от конфискованных средств, нельзя ли поставить под сомнение мотивы замораживания, ареста и конфискации средств?
«Я бы, наверное, не усмотрел здесь конфликт интересов, потому что, в конце концов, сотрудник полиции действует в соответствии с существующими правилами, - отвечает Андрей Гришин. - Все эти процедуры определяются Уголовно-процессуальным законом, есть надзорные органы. Конфискация имущества для нас не самоцель.
Речь ни в коем случае не идет о поощрении или мотивации полицейских путем выплаты им премий или заработной платы. Это всего лишь вопрос инвестирования в структуру, инфраструктуру или покупку определенного специфического оборудования».
Источник - Neatkarīgā/freecity.lv
Kriminal.lv в Телеграме
