В сообщении МАК происшествие описывается детально, с обилием технических терминов. Ниже — комментарии к нему Героя России летчика-испытателя Анатолия Кнышова.
Борт начал набирать высоту под слишком большим углом
Итак, на подходе к аэропорту экипаж обнаружил, что выполнить безопасную посадку не удастся. Причины этого могут быть разные: например, лайнер отклонился от полосы или пилоты по каким-то причинам не смогли двигаться по траектории снижения. Экипаж информирует диспетчера и начинает уход на второй круг в режиме TOGA (Take Off / Go Around, что значит «Взлет / Уход на второй круг). При этом командир воздушного судна берет управление на себя, отключив автопилот.
Двигатели выводятся на режим, близкий к взлетному, закрылки из посадочного положения (30 градусов) переводятся во взлетное (15 градусов). До сих пор, по словам Анатолия Кнышова, все правильно — чтобы набрать высоту, пилоты переводят машину в режим взлета. Но вот дальше...
Читаем в сообщении МАКа: «Под действием кабрирующего момента от тяги двигателей, самолет перешел в набор высоты и достиг угла тангажа (угол по отношению к горизонтальной плоскости, в данном случае — к земле, — прим. ред. ) около 25 градусов».
— Это роковая точка, — говорит Анатолий Кнышов. — «Кабрирующий момент» — это когда во время увеличения тяги нос самолета подбрасывает. Пилоты должны компенсировать этот эффект отдачей штурвала от себя. Требовалось зафиксировать угол в 7-8 градусов. А они, судя по всему, тянули его на себя. 25 градусов — это смертельное положение. При 22-х самолет уже сваливается в штопор.
Представьте себе автомобиль, пытающийся забраться на очень крутую горку. Мощности двигателя не хватает, она ревет и стоит на месте. То же самое с самолетом. Набирая высоту под слишком большим углом, он теряет скорость, а потом останавливается. Но если у машины под колесами асфальт, то самолет, остановившись, начинает падение. Это и есть сваливание в «штопор». В Казани сваливание началось на высоте 700 метров. До столкновения с землей, согласно сообщению МАКа, оставалось еще 20 секунд. Пытаясь снизить этот 25-градусный угол, пилоты отдали штурвал от себя. Вот как описывается это сухим языком отчета МАК: «После уменьшения скорости со 150 до 125 уз экипаж начал управляющие действия колонкой штурвала по переводу самолета в пикирование, которое привело к прекращению набора высоты, началу снижения самолета и росту приборной скорости». «Боинг» воткнулся в грунт на скорости 450 километров в час.
«Пилотам не хватило опыта управления Боингом»
— Но отдать штурвал от себя — правильное решение, — продолжает Анатолий Кнышов. — Самолет перешел в пикирование, и его еще можно было спасти. 450 километров в час — не такая большая скорость. Нужно было снова взять штурвал на себя, и тогда под действием рулей высоты машину можно было бы выровнять где-то около 300 метров над землей. Но пилоты этого не сделали. Почему? Думаю, у них просто не хватило опыта.
«Боинг» столкнулся с землей под углом 75 градусов — это практически вертикальное падение. Причем двигатели работали до самого падения.
Последние слова пилота «Боинга» диспетчеру: «Мы не сядем...»
Крупнейшая авиакатастрофа в истории Татарстана унесла жизни 50 человек, среди них старший сын президента республики, глава УФСБ, жена и падчерица телекомментатора Романа Скворцова.
Boeing-737-500, выполнявший рейс по маршруту «Москва-Казань», уже заходил на посадку, но с первого раза приземлиться не смог. А при заходе на второй круг вдруг зашатался и через 10 секунд рухнул.
По словам диспетчера, принимавшего самолет в аэропорту Казани (он последний разговаривал с пилотом разбившегося «Боинга»), перед крушением он услышал:
— Мы не сядем! — и связь оборвалась.
Диспетчер рассказывает о последних минутах полета:
Kriminal.lv в Телеграме
