Сказать, что мы в отчании, значит ничего не сказать.
– В чем причина отказов?
– Мне кажется, что в этом проявляется общее отношение населения к нашей медицине. Думают так: а раз у нас все так плохо, и денег нет в медицине, то не надо у меня ничего просить!
Выражение несоглавия с чем-то – это лучшая форма протеста.
Ситуация ведь такая: когда человек умер, то мы имеем права брать у него органы, но обязаны спросить согласие родственников. И в последнее время они почти всегда говорят – нет!
Я связываю это только со всеми этими скандалами в медицине. Один министр ушел, другой что-то напартачил — денег нет. Вот и результат.
– Может уговаривать родственников должны психологи, которым удастся найти правильные слова?
– У нас нет психологов. В бригадах, которые выезжают к родственникам, есть два врача, медсестра, координатор, которые знают свою работу.
Я думаю, что психолог тут не поможет. Если люди настроены решительно против, никто их не уговорит.
Вторая проблема – это наше больное население. Ведь орган для транплантации должен быть здоров, и сейчас все чаще приходится просто выбраковывать органы из-за того, что они не годятся.
Мне приходится признать, что уровень здоровья в Латвии неважный. А представьте, как тяжело, когда нет детских органов для пересадки. Родители ведь сходят с ума от волнений за здоровье своего ребенка, который ждет пересадки.
– Кто эти люди, от которых чаще всего после смерти берут органы?
– Это в основном те, кто умирает от черепно-мозговой трамвы или от инсульта. Довольно часто встречаются пожилые и старые люди, меньше молодых людей после аварий. Но что примечательно, у нас стало гораздо больше изыматься органов у живых людей, то есть у родственников больного, которые готовы отдать свою почку.
С нашей точки зрения это намного лучше, так мы можем лучше обследовать человека и потом поставить его на специальный учет.
– А если бы родственникам умерших людей выплачивали бы какие-то деньги, пускать даже небольшие, то может люди были бы сговорчивее?
– Нет, такой схемы нет нигде в мире. Единственное, что живому донору почки потом государство обеспечивает бесплатное пожизенное лечение в Латвии.
Когда мы пытались выбить для этих людей какую-то денежную премию, то в Сейме закричали, что денег нет, поэтому даже не думайте!
– Помнится, как-то лет пять назад вы говорили, что даже матери не готовы в Латвии отдавать своим детям почку. Неужели мышление поменялось?
– Да, так было какое то время, и мы сами удивлялись. Приходила мать, мы ей объясняли, что для родного ребенка ее личная почка – лучший вариант и минимум побочных эффектов.
Но нет, матери не соглашались. Мы уж и так и так уговаривали – ни в какую! Сейчас с этим дела получше. В Латвии все же небольшие семьи, и связи между ними довольно тесные.
– В прошлом году ваш центр впервые пересадил сердце ребенку. Как она себя чувствует сейчас? И есть ли какое-то особое эмоциональное отношение, когда делаешь операцию ребенку?
–Она прекрасно себя чувствует. Знаете, больные ведь после пересадки органа просто оживают на глазах. Пересадка сердца – вообще сложная операция. И очень лимитированная.
Деньги есть только на 2 пересадки сердца в год, хотя нуждающихся гораздо больше. Ну что это за глупость! И что делать, часть из них просто не дожидается операции.
Но мы рады что смогли спасти хотя бы эту девочку. В Литве кстати с пересадкой сердца дела обстоят намного лучше, и конечно, это заслуга министерства здравоохранения.
Мы же отстали сильно. И от Эстонии в том числе. Там ведь и легкие и печень пересаживают успешно.
– В западных фильмах показывают страшилки про нелегальный рынок органов. О таком в Латвии вы никогда не слышали?
– В Ираке, например, это очень распространенное явление – нелегальный рынок доноров. Там люди едут куда угодно, только чтобы продать почку и заработать деньги. Отношение к этому резко негативное, но такого нет в Латвии, точно вам говорю!
Хотя иногда к нам наведываются люди, которые предлагают купить у них их же собственную почку. Как в стране кризис, так звонки такие шквалом! А был случай, когда ко мне к кабинет пришли двое парней в кожанках и один говорит: «Ну вот у этого возьмите почку! Он нам денег должен, но у него ничего нет. Так пусть почкой расплатится, или мы его убьем».
Я сразу их выпроводил. Были мамочки, которые плакали оттого, чтоб долги, денег нет и они готовы продать почку. Но сейчас таких случаев почти нет.
Ольга КНЯЗЕВА, ves.lv
Полный текст интервью – в газете «Суббота».
Kriminal.lv в Телеграме
