Страницы:
Кто унаследует. Трое детей и вдова
Что известно: наследники Валерия Малыгина — 3 дочери и вдова Элина Малыгина (Дзелме), в браке с которой он прожил год. Ранее сообщалось, что после вступления в брак Валерий Малыгин внес поправки в завещание, содержание которого неизвестно.
Что может быть: по латвийскому законодательству, супруга и дети — т. н. неотклоняемые наследники. Вопрос только в долях наследства. Если бы завещания не было (или если его оспорят через суд), то трое детей и жена получили бы каждый равную долю — по 25% от всего имущества. В случае же с завещанием доли наследства могут варьироваться, но не могут быть меньше половины от того объема, который был бы актуален без завещания. То есть, гипотетически каждый из четырех наследников в таком случае не может получить меньше 12,5% от имущества покойного. Например, если супруга г-на Малыгина не указана в завещании вовсе — латвийское законодательство все равно гарантирует, что она получит не менее 12,5% от имущества покойного.
При этом покойный мог указать в завещании, кому какое имущество полагается. Теоретически может быть и так, что кто-то из наследников получит доли в Olainfarm, а кто-то — деньги, недвижимость и т д.
Нюансы с завещаниями, если их несколько
Что известно: ничего.
Что может быть: «Мы не знаем, было ли у г-на Малыгина имущество за рубежом, и нет ли по нему отдельного завещания в иностранной юрисдикции. Например, по английскому законодательству наследники могут быть полностью исключены, и тогда они не получат ничего. Например, если у покойного были дом во Франции, деньги в банке в Швейцарии, и траст в Гибралтаре, а Латвия — просто место проживания, то мы еще можем столкнуться с ситуацией, когда одно завещание — латвийское — будет рассматривать здесь, а другое, — в лондонском или цюрихском суде», — комментирует Янис Зелменис, партнер юридического бюро BDO Legal Latvia.
Был ли брачный контракт
Что известно: ничего.
Что может быть: «Это очень важно. Возможно, что-то ей (супруге — С.П.) принадлежит уже по брачному договору — недвижимость, к примеру. Понятно, что всё, что было у г-жи Малыгиной до брака — принадлежит ей. Но в брачном договоре они могли договориться, что акции компании Х — это ее акции. И тогда они сейчас уже принадлежат только ей, а не делятся на всех наследников», — говорит Янис Зелменис.
Когда станет известно, кому теперь принадлежит Olainfarm
Что известно: в Латвии процесс вступления в наследство — довольно медленная процедура. Если наследники смогут договориться, и обойтись без оспаривания завещания в судах — тогда это может занять около полугода. Если станут оспаривать и судиться — несколько лет.
Что может быть: «Ключевой момент — будет ли завещание оспорено. Кроме того, у разных доверенных лиц на хранении могут быть разные версии завещания, и тогда может встать вопрос, какая из них — последняя и действительная. Нередко бывает, что тот из наследников, для кого последняя версия завещания — невыгодная, начинает жестко оспаривать ее в суде. Могут апеллировать к тому, что покойный на тот момент не был в здравом уме, или что его воля не была свободно выражена. Идеальный вариант — если последняя версия завещания хранилась у нотариуса, тогда оспаривать сложно. Но если последняя версия завещания была написана самостоятельно, без заверения — это может быть чревато судебными разбирательствами», — говорит Янис Зелменис.
Если Валерий Малыгин заранее четко не продумал все действия на случай смерти, не привлек нотариуса и адвокатов, которые сейчас откроют его завещание и начнут действовать, — ситуация может оказаться сложной.
«Тогда может начаться печальная классика, с затяжным судами между наследниками. А что за это время будет с бизнесом Olainfarm, который останется без стратегии, без контроля главных владельцев, — сложно сказать. Был бы рад ошибиться», — указывает Зелменис.
Кто пока будет «за хозяина»
Что известно: пока информации о таком доверенном лице нет.
Что может быть: два варианта. Либо наследники до вступления в права смогут договориться, и через нотариуса назначить распорядителя, который станет представлять их общие интересы, в том числе и на акционерных собраниях Olainfarm. Либо, если наследники не сумеют договориться о таком кандидате у нотариуса, опекуна над наследством назначит суд.
До того, как опекун будет назначен, Olainfarm по сути остается в руках менеджмента, совета, и миноритарных акционеров, контролирующих около 30% компании. В основном это финансовые инвесторы: частные лица, пенсионные и инвестиционные фонды.
Однако у АО Olainfarm есть, по крайней мере, дееспособные правление и совет. Но, например, в ООО Olmafarm Валерий Малыгин был единственным владельцем и членом правления. Через эту компанию г-н Малыгин владел большей часть акций Olainfarm (42,5%), и после его смерти предприятие по сути является недееспособным до момента назначения администратора.
«Единственный альтернативный вариант — если г-н Малыгин ранее выдал кому-то доверенность на управление Olmafarm. Если нет, то, похоже, компания недееспособна, и она сейчас без менеджмента ничего не может сделать — ни голосовать на собрании, ни принимать другие решения», — говорит Янис Зелменис.
Kriminal.lv в Телеграме
